Таким образом, плутократическая демократия обязательно приведет к рискам выживания или всего человечества, или значительной его части. Но поскольку и силовой аппарат, и система пропаганды контролируются элитой, механизма безболезненной борьбы с ней и ее методиками перераспределения у умного и трудолюбивого меньшинства нет.
Кадровые проблемы плутократии
Кадровые проблемы демагогической плутократии основаны именно на легитимации власти от глупого большинства. Для получения такой легитимности элита вынуждена осуществлять популистские действия. И это не только выплата пособий лентяям, но, к сожалению, и низкие зарплаты чиновников. Глупое большинство, в полном соответствии с принципом Даннинга – Крюгера, не в состоянии осознать тот факт, что чиновничество, составляющее около 1 % населения, в случае своей эффективной работы может увеличить доходы страны (ВВП), в соответствии с третьей рекурсией правила Парето, вдвое. Поэтому абсолютное большинство населения не одобрит доходы чиновничества, соотнесенные с дополнительным доходом, полученным страной. Для получения легитимности от глупого большинства элита обязана устанавливать для чиновников достаточно низкие официальные зарплаты.
Соответственно, главнейшей проблемой плутократической демократии является нежелание умных людей участвовать в работе данной системы. Действительно, зачем умному человеку много и очень квалифицированно трудиться за весьма небольшую зарплату, да еще и быть предметом критики недовольной части избирателей? Он, очевидно, может иметь душевный комфорт, да и заработать существенно большие деньги в независимом бизнесе. Поэтому в среднее и нижнее чиновничество достаточно часто попадают люди нечистоплотные, привлеченные лишь возможностью «нетрудовых» доходов. А люди, делающие ставку на сомнительный источник средств, не понимают сущности принципа о недолговечности нажитого таким образом «достатка», то есть, очевидно, глупы. Поэтому, как мудро заметил Борис Николаевич Мирошников: «Учитывая глупость большинства людей, а также их высокую концентрацию в организациях и учреждениях, в том числе и органах власти, вероятность встретить просто глупое решение значительно выше, чем столкнуться с осмысленными действиями, преследующими как благие, так и вредные цели».
При этом именно нижнее и среднее чиновничество готовит решения для принятия властной верхушкой. Именно поэтому государственные решения при плутократической демократии далеко не всегда отличаются осмысленностью и осведомленностью о реальном положении дел.
«К правительству лететь – гравицапу иметь надо. Правительство на другой планете живет, родной»
[262].
Несомненно, при демагогической плутократии умный чиновник будет недооценен, то есть получать вознаграждение, несоразмерно низкое по сравнению с его вкладом в развитие экономики. Можно легко провести сравнение. Генеральный директор – наемный менеджер, увеличивший доход предприятия вдвое на 1,5 млн долларов, вполне может рассчитывать на бонус в 100 тыс. долларов, что около 6 %. Собственнику предприятия чрезвычайно выгодно нанимать таких менеджеров. Но если вместо предприятия взять страну, то ей в качестве наемного менеджера – генерального директора – требуется президент. И если президент страны увеличит ВВП также вдвое на 1,5 трлн долларов, то почему он не должен получить за это 100 млрд долларов, те же 6 %?
Стране, всему населению любого государства выгодно, чтобы экономика развивалась быстрее. Без соответствующего стимулирования чиновничества это невозможно. А легально платить чиновникам сумму, соответствующую их вкладу в развитие страны при демагогической плутократии невозможно, поскольку это исключит легитимацию элиты со стороны глупого большинства. Именно по этой причине страны с плутократической системой управления не могут развиваться так же быстро и эффективно, как страны с авторитарной системой управления. Примеры сверхскоростного развития экономик таких стран, как Дубай, Сингапур, Китай, а теперь и Россия, подтверждают это.
Рассматривая все вышеперечисленные политические системы и отвечая на вопрос «Какая система лучше?», стоит привести древнюю поговорку: «Армия ослов под руководством льва сильнее, чем армия львов под руководством осла».
Или, как говорят сейчас:
«Пусть будет вождь суров, пусть Петров, Иванов, хоть кто!
Тут главное, братва, чтоб не Сусанин!»
[263]
Направления движения общества
Общество может иметь разные векторы движения. Как в сторону умных и предприимчивых своих членов, так и наоборот.
В случае движения большей части общества, выражающейся в теории Гаусса как «нормальной» (88 %) части, в сторону умных и предприимчивых 6 %, общество эволюционирует быстрее, умнеет быстрее. В этом случае похвальным в общественном правосознании и морали будет обучение, как тренировка мозга, или выполнение советов и указаний заведомо умных людей. Такие идеи заложены в мусульманстве, где «знающий» человек имеет больше прав, чем обычный. Такие идеи заложены в иудаизме, где иудей обязан изучать Тору, кстати, весьма сложный документ, и заставлять детей изучать ее. Где выполнение указаний заведомо более грамотного ребе или группы мудрецов под названием «Синедрион»
[264] является общественно поощряемым действием. Такие настроения сейчас ярко выражены в Силиконовой долине в США, где любой изобретатель и инноватор является заведомо уважаемым человеком.
Но в случае победы точки зрения глупого большинства, общество может взять совсем другой вектор движения. Анализируя приложение теории Ницше к социальным процессам, Николай Бердяев писал: «Мораль рабов вся основана на ressentiment слабых к сильным, аристократам, благородным, на зависти и обиде, на желании получить компенсацию в моральной области, взять реванш»
[265].
Такой реванш может называться инквизицией или коммунизмом и заключаться в прямом уничтожении умных и критически мыслящих людей, обычно с целью прямой национализации их имущества. В таком случае общество оглупляется и деградирует быстро.
Несколько более спокойная версия такого реванша может называться социализмом и будет заключаться или в неразумно высоких налогах на более умную и предприимчивую часть общества (прогрессивная шкала налогообложения), как сейчас реализовано в Австрии и Франции, или в прямой эксплуатации интеллектуалов за небольшое вознаграждение, как было реализовано в СССР в период с 1960 по 1990 годы.
