«Управление и части отправить по железной дороге эшелонами №№ 17401—17408 темпом 4.
Начало перевозки 23.06.41 г.
Обеспечьте погрузку в срок по плану.
Сохранить тайну переезда. В перевозочных документах станцию назначения не указывать.
По вопросу отправления свяжитесь лично с «З» Белорусской. Доносить о каждом отправленном эшелоне шифром».
6 часов 21 июня 1941 года
Москва, Генштаб.
Г е н е р а л В а с и л е в с к и й. Только что получено сообщение из ЗапОВО о том, что в районе Августова немцы сняли колючую проволоку, слышен шум работающих двигателей танков, а самолеты летают с подвешенными бомбами.
Г е н е р а л Ж у к о в. А что слышно с других участков границы?
Г е н е р а л В а с и л е в с к и й. Пока сравнительно спокойно, хотя движение немецких войск в непосредственной близости от границы наблюдается во многих местах, но это происходит уже не первый день.
Г е н е р а л Ж у к о в. Возможно, в районе Августова фашистами готовится провокация. Сообщите всем приграничным округам, чтобы немедленно информировали нас о любых происшествиях на границе и ни в коем случае не поддавались на возможные провокации. Вечером доложу об августовском инциденте товарищу Сталину.
Разведотдел уже подготовил новую разведсводку по сосредоточению немецких дивизий у наших границ?
Г е н е р а л В а с и л е в с к и й. Сводка на 20 июня практически готова. Количество немецких дивизий в 300-километровой зоне у наших границ, по данным разведуправления Генштаба, с 1 июня увеличилось незначительно – с 122 до 129 дивизий. Тем не менее продолжают поступать данные о больших перемещениях внутри этой зоны по направлению к нашим границам.
Г е н е р а л Ж у к о в. Так ведь и мы ведем соразмерную переброску наших дивизий по направлению к западным границам. К началу июля будет завершена переброска четырех армий резерва Главного командования плюс перебрасываемые по направлению к границе глубинные дивизии приграничных округов. Всего более 50 дивизий. Тем не менее тот факт, что немцы явно замедлили темпы переброски своих дивизий с Запада, свидетельствует о том, что момент, когда они могут начать войну с СССР, видимо, еще не созрел.
Ведь в майском плане развертывания мы определили, что атаковать германскую армию надо в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск. Однако сейчас у нас нет никаких оснований считать, что вермахт уже начал оперативное развертывание у советских границ.
Г е н е р а л В а с и л е в с к и й. Тем не менее последние данные разведки ПрибОВО свидетельствуют о том, что немецкие войска продолжают выдвигаться непосредственно к госгранице, одновременно подтягивают новые части в погранзону из глубины.
Г е н е р а л Ж у к о в. Ну, это тот случай, когда у страха глаза велики. Ведь мы тоже подтягиваем свои дивизии к границе. При оценке сложившейся ситуации следует исходить из того, что к моменту готовности к войне с СССР Германия сосредоточит против нас до 180 дивизий, однако сейчас их меньше 130.
Группировка немецких войск все еще не выглядит как уже готовая к нападению на СССР, поскольку число немецких соединений на Западе и Востоке примерно равны. Пусть даже мы несколько завысили число ожидаемых к моменту нападения немецких дивизий. Все равно у нас есть еще некоторый запас времени, а это на сегодняшний день самое главное.
21 июня 1941 года
Берлин. Из дневника Геббельса.
«Вчера. Вопрос относительно России обостряется с каждым часом. Молотов просился с визитом в Берлин, однако получил решительный отказ. Наивное предположение. Этим надо было заниматься полгода назад… В Финляндии мобилизация. Теперь-то Москва, должно быть, заметила, что грозит большевизму».
Утро 21 июня 1941 года
Москва. Из дневниковой записи Георгия Димитрова.
«В телеграмме Джоу Эн-лая из Чунцина в Янань (Мао Цзэдуну) между прочим указывается на то, что Чан Кайши упорно заявляет, что Германия нападет на СССР, и намечает даже дату – 21.06.41!
Слухи о предстоящем нападении множатся со всех сторон.
Надо быть начеку…
Звонил утром Молотову. Просил, чтобы переговорили с Иос. Виссарионовичем о положении и необходимых указаниях для компартий.
Мол.: «Положение неясно. Ведется большая игра. Не все зависит от нас. Я переговорю с И.В. Если будет что-то особое, позвоню!»
Комментарий автора. Таким образом, Молотов в разговоре с Димитровым утром 21 июня в ответ на вопрос, связанный со слухами о возможном нападением Германии на СССР в ближайшие дни, не опровергает их, что называется, с порога. А именно такой ответ должен был бы последовать в случае, если бы Сталин категорически не верил в возможность немецкого нападения на СССР в 1941 году. Вместо этого Молотов сообщает: положение неясное. В контексте данного разговора это, скорее всего, означает, что пока не ясно, следует ли ожидать нападения фашистов в ближайшие дни или нет.
Далее Молотов говорит: ведется большая игра. Обычно эти его слова трактуются как то, что Сталиным задумана большая дипломатическая игра между Москвой и Берлином. Однако в реальности к этому моменту все возможности дипломатической игры были уже практически исчерпаны. Заявление ТАСС от 13 июня в Германии даже не напечатали, а Гитлер на него так ничего Москве и не ответил. Предложение о срочном визите Молотова в Берлин было категорически отвергнуто немецким руководством. Дипломаты из немецкого посольства вместе с семьями поспешно покидали Москву.
Остается только один вариант, который Молотов утром 21 июня мог бы назвать большой игрой. Имеется в виду, что советское руководство в этот момент исходило из того, что Гитлер, прежде чем напасть на СССР, предъявит нам ультиматум с экономическими или политическими требованиями. В этом случае можно было ожидать, что этому ультиматуму будет предшествовать провокация немцев на границе, обвинение в совершении которой будет предъявлено советской стороне.
Эта версия подтверждается сообщением Кегеля – советского агента, работавшего в немецком посольстве в Москве, который 19 июня доложил, что поводом к войне будет какойнибудь пограничный конфликт на советско-румынской границе. Именно в этой связи в директиве № 1 нашим войскам были поставлены две задачи: не поддаваться на провокации и одновременно быть готовыми в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
13 часов берлинского времени (14 часов московского времени) 21 июня 1941 года
В штабы групп армий «Север», «Центр» и «Юг» поступил кодовый сигнал «Дортмунд», означавший, что запланированное нападение Германии на СССР начнется в 3 часа берлинского времени (4 часа московского времени) 22 июня.
21 июня 1941 года
Лондон. Черчилль в разговоре с личным секретарем Колвиллом.
