20 октября 1938 года
Берлин. В кабинет Гитлера входит Риббентроп.
Р и б б е н т р о п. Слушаю вас, мой фюрер.
Г и т л е р. Пора ставить точку в наших отношениях с поляками. Мы и так слишком много позволили этим славянским недочеловекам. Конечно, при этом приходится учитывать, что Польша играет большую роль в моих дальнейших планах. Военно-политический союз с Варшавой мог бы обеспечить вермахту беспрепятственный выход к советским границам, а значит, является оптимальным с точки зрения реализации нашей наиглавнейшей внешнеполитической цели – завоевания жизненного пространства на Востоке.
Р и б б е н т р о п. Поляки все это прекрасно понимают, и именно поэтому, как это ни смешно, мнят себя нашими равноправными партнерами. При этом они считают, что большая часть Украины должна отойти им.
Г и т л е р. Об этом не может быть даже речи. Польша должна стать нашим сателлитом, беспрекословно подчиняющимся моей воле. Поэтому у Варшавы не должно быть даже малейших иллюзий по поводу так называемой «Великой Польши».
Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, боюсь, что этого будет нелегко добиться. Поляки всегда были строптивы и непомерно высокого мнения о себе.
Г и т л е р. Тем не менее, как только русские прижимали им хвост, поляки срочно бежали к нам и запрашивали, могут ли они рассчитывать на доброжелательную позицию правительства рейха в случае их вооруженного конфликта с Советами, и неизменно получали от нас заверения в том, что мы Польшу в беде не оставим.
Кроме того, мы уже сделали Варшаве два очень ценных подарка. Без нашей активной поддержки полякам никогда бы не удалось заполучить Тешинскую область, которая теперь дает Польше почти половину выплавляемой там стали и чугуна, да и товарно-кредитное соглашение было нами заключено с поляками не за их красивые глаза.
Р и б б е н т р о п. Так что же мы должны потребовать от поляков?
Г и т л е р. Наши требования более чем умеренны. Это воссоединение Данцига с рейхом и строительство экстерриториальной автомобильной дороги и железнодорожной линии, соединяющих Центральную Германию с Восточной Пруссией. Это два вопроса, которые не подлежат обсуждению, а их положительное решение нужно рассматривать как проверку готовности Польши к военно-политическому сотрудничеству с Германией в войне против России.
Р и б б е н т р о п. Тем не менее нетрудно предвидеть, что поляки на это не согласятся и в мягкой форме отклонят наши предложения.
Г и т л е р. Так вы их заверьте, что мы сохраним за Польшей в Данциге благоприятные условия в области морского, железнодорожного сообщения и внешнеэкономических связей. Дадим на двадцать пять лет гарантии германо-польской границы, предложите проведение общей политики в отношении России на базе Антикоминтерновского пакта.
А для того, чтобы поляки стали посговорчивее, мы пока что не согласимся на образование столь желанной для них венгеро-польской границы в Карпатах, а оставим Прикарпатскую Украину в виде автономной области Чехо-Словакии.
Р и б б е н т р о п. Вы имеете в виду реализацию проекта «Великой Украины»?
Г и т л е р. Это просто дьявольский проект, который многих может сбить с толку. В советской Украине это приведет к усилению сепаратизма, на Западе вызовет уверенность в том, что Германия приступила к экспансии на Востоке. Однако украинский сепаратизм с новой силой вспыхнет и в Польше. Именно это обстоятельство и станет тем рычагом, с помощью которого мы будем давить на Варшаву в случае ее неповиновения нашей воле. Я уже дал указание Геббельсу, чтобы он раскрутил в печати все выгодные нам аспекты проекта «Великой Украины». Кроме того, в абвере идет обучение и подготовка членов так называемой Организации украинских националистов, ведущих активную подрывную деятельность, направленную против польских властей в Западной Украине.
Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, а вы не считаете, что этот проект может быть использован по его прямому назначению – для оккупации и аннексии Украины?
Г и т л е р. Для того чтобы его реализовать в таком виде, понадобится помощь Польши, ведь общей границы с Россией у нас нет, а поляки в создании «Великой Украины» не заинтересованы. Если же дело дойдет до войны с Польшей, то тут уж будет не до этого проекта. Так что с нашей стороны это только очередной политический блеф.
21 октября 1938 года
Берлин, кабинет Гитлера. Входит генерал Кейтель.
Г и т л е р. Генерал, я вызвал вас в связи с необходимостью подготовки мер военного характера, которые, может статься, мы будем вынуждены в скором времени принять. В этой связи необходимо обеспечить возможность в любой момент разгромить чешскую армию и аннексировать Чехию.
Для этого военные части, расположенные вблизи Чехии, необходимо подготовить к стремительному нападению. Разработку военных планов следует вести исходя из предположения, что серьезного сопротивления со стороны чешской армии нам оказано не будет. Таким образом, вы должны готовить лишь усмирительную акцию, а не военную кампанию.
Кроме того, политическая обстановка, особенно военные трения между Польшей и Литвой, могут поставить перед германскими вооруженными силами задачу овладения Мемельской областью. Действия необходимо организовать так, чтобы завершить их в кратчайший срок.
К е й т е л ь. Все будет исполнено, мой фюрер.
Информация к размышлению
Из протокола допроса бывшего немецкого авиационного атташе в Польше и Румынии генерал-лейтенанта люфтваффе Герстенберга. Москва, 17 августа 1945 года.
Вопрос. Известно, что Геринг часто бывал в Польше. Он действительно интересовался в Польше только охотой?
Ответ. Геринг часто ездил в Польшу и в другие страны на охоту, но в действительности он не столько интересовался охотой, сколько выполнением под этим предлогом политических задач. Перед моим отъездом в Польшу Геринг мне говорил, что он будет ездить в Польшу на охоту и облегчит мне задачу.
И действительно, в 1938 году Геринг приезжал в Польшу, где охотился вместе с польским министром иностранных дел Беком. Во время этой охоты Геринг дал Беку чек на 300 тысяч марок, после чего Бек стал усиленно поддерживать дружбу с Германией.
Вопрос. Откуда вам известно, что Геринг подкупил Бека?
Ответ. О том, что Бек был подкуплен Герингом, я узнал от германского посла в Польше Мольтке, который участвовал в охоте. В связи с этим Мольтке говорил, что Бек из наших рук не вырвется.
24 октября 1938 года
Берлин, кабинет Гитлера. Присутствуют Гитлер, Риббентроп, Кейтель.
Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, только что я имел встречу с польским послом Липским. Наглость у поляков потрясающая. Посол заявил мне, что якобы вы обещали не менять юридического и политического статуса Данцига, и поэтому он не видит возможности заключать соглашение, которое влечет за собой воссоединение Вольного города с рейхом. А на мои слова о Прикарпатской Руси он практически никак не реагировал.
