С этой же точки зрения слова Чемберлена о том, что открытие технических переговоров до полного согласования политического соглашения является фактом, почти не имеющим прецедентов, мне представляются столь же несвоевременными и также способными только помочь пропаганде оси».
2 августа 1939 года
Лондон. Беседа посла Германии в Великобритании Дирксена с главным советником правительства Великобритании по вопросам промышленности Вильсоном.
Д и р к с е н. Из разговоров с Батлером выяснилось, что вы хотели поговорить со мной в дополнение к своей беседе с Вольтатом.
В и л ь с о н. Новая кампания в английской прессе, связанная с опубликованием содержания секретных переговоров с Вольтатом и направленная против чемберленовской политики умиротворения, ни в коей мере не повлияла на взгляды английского правительства. Поэтому суть моей беседы с Вольтатом и наши предложения по программе англо-германских переговоров остаются в полной силе.
Тем не менее вступление в конфиденциальные переговоры с германским правительством связано для Чемберлена с большим риском. Если о них что-либо станет известно, то произойдет грандиозный скандал, и Чемберлен, вероятно, будет вынужден уйти в отставку.
Д и р к с е н. Мне кажется сомнительным, чтобы какоелибо английское правительство было в состоянии достигнуть какого-либо связывающего соглашения с Германией при существующем в Англии настроении умов – так как каждого, кто выступает за соглашение с Германией, объявляют изменником и как такового клеймят.
В и л ь с о н. Хотя и возможно прийти к такому соглашению, но для этого требуется применить все мастерство лиц, участвующих в переговорах с английской стороной, для того чтобы не провалить все дело. На настоящей стадии требуется, прежде всего, сохранять строжайшую тайну.
Д и р к с е н. Тогда как и в какой форме можно будет позднее уведомить общественность о планах английского правительства заключить политическое соглашение с Германией?
В и л ь с о н. Не касаясь того, справедливо это или нет, что в Англии поколеблено доверие к Германии и к ее миролюбивым намерениям. Поэтому важнее всего убедить британскую общественность в том, что она может доверять Германии.
Кроме того, можно опасаться, что в ближайшие недели или месяцы произойдут события, которые вызовут новый кризис. Британское правительство располагает сведениями, что в скором времени должно быть призвано 2 миллиона человек в германскую армию, что будто на польской границе проводятся угрожающие Польше маневры с большим количеством самолетов.
Если также принять во внимание недавнее заявление Геббельса о войне нервов, которая должна быть продолжена, то можно предвидеть положение, при котором от будущих переговоров трудно ожидать успеха. Ведь не имело бы никакого смысла вести переговоры о соглашении, если уже скоро нас ожидает новый опасный кризис.
Для Чемберлена, вследствие демократической конституции Англии, трудно обратиться к общественности с умиротворяющим заявлением, ибо он, по всей вероятности, был бы вынужден тогда вместе с кабинетом уйти в отставку. Этот порочный круг мог бы скорее быть разорван, если бы фюрер, которому нечего бояться никаких внутриполитических нападок, взял бы на себя инициативу такого умиротворяющего заявления.
Д и р к с е н. Однако запроектированные Германией большие маневры не выдерживают никакого сравнения с военными мероприятиями, предпринятыми другими государствами: поляки на протяжении четырех месяцев мобилизовали 1 миллион человек и уже стоят на нашей границе.
Английские вооруженные силы – наземные, морские и воздушные – в той или иной степени мобилизованы. Франция тоже осуществила обширные мобилизационные мероприятия. В этих условиях невозможно требовать, чтобы Германия отменила свои мероприятия или отказалась от проведения военных маневров.
В и л ь с о н. Этого я не имел в виду. Однако есть существенное различие в способах проведения маневров. Их можно так организовать, что другая сторона сочтет их за непосредственную угрозу и за вызов. А можно их проводить иначе, как обычные маневры мирного времени.
Д и р к с е н. Немецкая сторона в вопросе о будто бы обманутом доверии держится совершенно другого мнения, чем английская сторона. Во всяком случае, несомненен тот факт, что английская политика в последние месяцы имела целью образовать всемирную коалицию, направленную против Германии, и что она и по сей день держит отдельных членов коалиции в состоянии финансовой и военной готовности к эвентуальному выступлению против Германии.
Мы должны достоверно знать, как английское правительство согласует эту политику с возможностью соглашения с Германией. Фюрер, конечно, ни в коем случае не может сделать успокоительные или дружественные заявления, не зная того, на какое отношение английской стороны к справедливым германским требованиям он может рассчитывать.
В и л ь с о н. Но так называемая политика окружения отпадет в результате заключения с Германией договора о ненападении. Что же касается вопроса, насколько фюрер должен иметь уверенность относительно уступок, которые должны быть сделаны с английской стороны раньше, чем он мог бы, так сказать, предложить пальмовую ветвь мира, то и здесь имеется трудность, которая заключается в том, что требуется предварительно прийти к конкретным результатам. При этом мы готовы обсудить все предложенные германской стороной пункты.
Английская сторона будет глубоко разочарована, если обе стороны не продолжат того, чему уже положено начало. Поэтому мы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы узнать, как была принята в Берлине наша беседа с Вольтатом.
Д и р к с е н. Однако как с чисто технической точки зрения возможно продолжение этих переговоров? Так, например, о новой поездке Вольтата в Лондон из-за нескромности Хадсона не может быть и речи.
В и л ь с о н. Можно найти выход. Можно будет договориться, когда для этого наступит время. Можно сделать так, чтобы оба делегата встретились в Швейцарии или где-либо в другом месте.
2 августа 1939 года
Лондон, МИД, кабинет Галифакса.
В и л ь с о н. Сегодня я встречался с Дирксеном и обсудил с ним перспективы продолжения англо-германских секретных политических переговоров. Думаю, что в этом направлении у нас есть определенные перспективы.
Г а л и ф а к с. Только вот для того, чтобы Гитлер стал посговорчивее, надо иметь не только пряник, но и кнут.
В и л ь с о н. И что же может служить в качестве кнута?
Г а л и ф а к с. В этом качестве могут выступать трехсторонние переговоры в Москве по заключению военной конвенции. Принципиальная возможность заключения военного соглашения с Советами не позволит Гитлеру начать войну с Польшей и будет держать его в постоянном напряжении. При этом нам очень важно дотянуть переговоры до октября, а там уже наступит осенняя распутица, которая не позволит немцам развязать войну в этом году.
В этой связи мы разработали инструкцию для нашей военной делегации, в которой сказано, что нашим представителям следует дать указание вести переговоры очень медленно, пока не будет заключен политический пакт.
