Теперь остается только выяснить, какую же плату Гитлер готов заплатить нам за наше согласие военного решения Германией польской проблемы.
М о л о т о в. Судя по намекам германских дипломатов и отрывочной информации, которая доходит по линии разведки, немцы готовы были бы объявить свою незаинтересованность в судьбе Прибалтики, Бессарабии и бывшей русской Польши.
За это они, вероятно, попросят подтверждение нашей незаинтересованности в судьбе Данцига, бывшей германской Польши и, вероятно, Галиции, входившей до Первой мировой войны в состав Австро-Венгрии. Однако все это может стать предметом торга между нами и Германией.
Но здесь возникают два очень существенных вопроса. Вопервых, что нам делать с московскими переговорами по заключению англо-франко-советской военной конвенции. Ведь Берлин вполне прозрачно намекнул, что в случае нашего принятия немецких предложений мы должны будем отказаться от заключения соглашения с Англией и Францией.
Во-вторых, заключив договор с Гитлером, мы тем самым нанесем значительный ущерб как престижу СССР, так и всему коммунистическому движению.
В-третьих, результатом советско-германского договора станет общая с Германией граница.
С т а л и н. Здесь, конечно, есть над чем подумать. Однако мы должны исходить из того, что в любом случае необходимо исключить наихудший для нас вариант развития событий. А наихудшим для СССР вариантом является заключение договора по Польше по типу Мюнхенского, что с большой вероятностью может привести к повторению истории с Чехией. Результатом же капитуляции Варшавы в вопросе о Данциге будет полное подчинение Польши воле Гитлера, а значит, вскоре после этого мы можем ожидать, что немецко-польские войска выйдут к нашим границам со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Гарантией того, что Западу не удастся за нашей спиной заключить очередную мюнхенскую сделку, может являться либо заключение советско-англо-французской военной конвенции, предусматривающей ввод наших войск на территорию Польши, либо заключение советско-германского договора, определяющего раздел Польши между СССР и Германией.
Естественно, что предпочтительным является первый вариант, при котором мы могли бы вместе с Западом разбить фашистов на территории Польши. Поэтому если Лондону и Парижу удастся уговорить поляков согласиться на размещение дивизий Красной армии недалеко от границы с Германией, то мы, безусловно, подпишем военную конвенцию с Англией и Францией, что автоматически исключит возможность заключения какого-либо советско-германского соглашения.
В противном же случае, если Париж и Лондон не смогут или не захотят урегулировать вопрос размещения наших дивизий на территории Польши и тем самым оставят себе лазейку для так называемой «мирной» передачи немцам Данцига и Коридора, то у нас просто не остается иного выхода, как подписать соглашение с фашистской Германией, несмотря на то что это, конечно, будет сопряжено с очень большими моральными издержками.
В этом случае у нас будут неплохие шансы столкнуть лбами Запад и Германию, направив немецкую агрессию против Запада, заняв позицию стороннего наблюдателя.
М о л о т о в. Коба, но неужели ты думаешь, что Гитлер будет верен своим обязательствам и, расправившись с Западом, не начнет войну против СССР за жизненное пространство на Востоке?
С т а л и н. Разумеется, я не верю долговременным обещаниям Гитлера. Однако здесь все обстоит не так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь если Германия начнет войну с Польшей, то после этого Запад будет вынужден как-то реагировать на это событие. Поскольку правительства Англии и Франции объявили свои гарантии Польше, то они вынуждены будут либо объявить войну Германии, либо очередной раз отказаться от принятых на себя международных обязательств, в результате чего они окончательно потеряют свой авторитет как мировых держав.
Если Запад объявит Германии войну, то, вероятно, такая война примет затяжной характер, что приведет к истощению сил обоих противников, и тогда Гитлеру еще долго будет не до войны с СССР. Кроме того, при известных обстоятельствах мы сможем вмешаться в войну между Германией с одной стороны и Англией и Францией – с другой.
Если же Запад откажется от своих обязательств, то общественное мнение этих стран никогда не простит Чемберлену и Даладье такого шага, и их правительства с позором будут вынуждены уйти в отставку. А пришедшие им на смену правительства будут поставлены перед необходимостью искать с нами военно-политический союз, чтобы не стать очередной жертвой Гитлера.
Следовательно, как это ни парадоксально звучит, но, заключив на этом этапе договор с Германией, тем самым на следующем этапе мы в принципе можем получить в лице Англии и Франции союзников в вероятной войне с фашистами.
С другой стороны, заключение советско-германского соглашения о ненападении приведет к недовольству со стороны Токио, который сочтет себя преданным немцами в тот момент, когда вооруженные силы Японии ведут крупные военные сражения с Красной армией в районе Халхин-Гола. Не исключено, что это даже может привести к распаду оси Берлин—Токио—Рим или же к ее существенному ослаблению.
10 августа 1939 года
Югославия. Сообщение посланника Германии в Югославии Херена в МИД Германии.
«Из своих бесед с Чемберленом и Галифаксом принц-регент будто бы вынес твердое впечатление о том, что, во всяком случае, у этих обоих английских государственных деятелей по-прежнему живо желание добиться полюбовного урегулирования с Германией.
Правда, вся Англия якобы находится в настоящее время в состоянии военного психоза, поскольку-де повсюду царит мнение, что престиж Англии ни при каких обстоятельствах не позволяет более отступать перед односторонним применением силы, которое практикуется тоталитарными государствами.
В случае же полюбовных переговоров как Чемберлен, так и Галифакс, по мнению принца-регента, готовы пойти на значительные уступки. Само собой разумеется, что принцрегент, руководствуясь своими впечатлениями, вынесенными из Берлина, старался по возможности поддержать эти настроения».
12 августа 1939 года
Берлин. Сообщение Астахова Молотову.
«События развиваются быстро, и сейчас немцам явно не хотелось бы задерживаться на промежуточных ступенях в виде разговоров о прессе, культурном сближении и т. п., а непосредственно приступить к разговорам на темы территориально-политического порядка, чтобы развязать себе руки на случай конфликта с Польшей, назревающего в усиленном темпе.
Кроме того, их явно тревожат наши переговоры с англофранцузскими военными, и они не щадят аргументов и посулов самого широкого порядка, чтобы эвентуальное военное соглашение предотвратить. Ради этого они готовы сейчас, по-моему, на такие декларации и жесты, какие полгода тому назад могли казаться совершенно исключенными. Отказ от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши (не говоря уже об Украине) – это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей.
