— Вранье! — крикнул великан, окатив Сабрину и Дафну горячим, мерзким смрадом. — Это же дети! Не могли они убить одного из нас.
И великан, размахнувшись своей огромной чумазой лапой, поймал Джека, словно муху. Тут бабушка Рельда вышла вперед и встала так, чтобы ее всем было видно.
— Ты что это задумал? — спросила она великана таким обыденным тоном, будто разговаривала с обыкновенным человеком. — Ну, что ты собрался с ним сделать?
— Раздавлю его, Гримм, сделаю паштет, намажу на хлеб и съем, — проворчал великан. — А может, буду по одной выдергивать у него руки-ноги, медленно так, чтобы послушать, как он кричит…
— Это еще что за глупости! — сказала бабушка Рельда. — Отнесите его к вашей королеве. Она сама решит, как поступить.
— Рельда, помоги! — крикнул Джек. — Не дай им забрать меня…
Бабушка Гримм опустила глаза.
— Джек, я не могу запретить им судить тебя. Будем надеяться, что они проявят к тебе больше милосердия, чем ты проявлял к ним.
Джек понял бесполезность дальнейших уговоров, поэтому успокоился и даже громко засмеялся, словно сошел сума.
— Ты думаешь, я все это по собственной инициативе делал? — заговорил он. — Откуда, по-твоему, у меня взялся первый волшебный боб? Генри с Вероникой ведь в их власти. А когда явится Алая Рука, твои дни будут сочтены.
Великаны, не обращая внимания на Джека, двинулись к своим бобовым росткам. Несколько великанов осторожно приподняли своего погибшего собрата и понесли его на плечах. Так они и карабкались по росткам вверх, пока не исчезли в холодном ночном небе. Тут, разумеется, появились три полицейские машины, они вылетели на поляну, сверкая фарами и оглушая всех сиренами. А следом за полицейскими явились Глинда в своем пузыре и ведьма из пряничного домика — фрау Пфеферкухенхаус, ну та, что из сказки «Ганзель и Гретель»; она прилетела на помеле. Потоком волшебного огня они подожгли бобовые стебли, которые тут же запылали.
Из машины вылез Свинсон и вместе с Хрякманом и Свиндусом устремился к Гриммам.
— Вы, Рельда, надо полагать, в полном порядке, — сказал шериф.
— Разумеется, шериф, спасибо за участие, — ответила бабушка.
— У вас такие умные внучки, — сказал Свинсон, улыбаясь Паку, Сабрине и Дафне. — Они, правда, торопыги, не дадут человеку все объяснить как полагается, а уж урон моему гардеробу от них вообще кошмарный, но все равно, они страшно умные.
Он протянул руку, и Сабрина пожала ее. То же сделала и Дафна.
— На будущее, — сказал Свинсон, — запомните, детки: мы — за правое дело. А теперь прошу прощения, но по долгу службы я обязан конфисковать одно вещественное доказательство.
Шериф взглянул на мистера Каниса и кивнул ему.
— Волк! — сказал он с необычайным уважением.
— Поросенок! — бросил в ответ мистер Канис, почтительно кивая.
Свинсон, снова извинившись, подошел к видеооператору и репортерше и что-то сказал им. Они стали препираться с ним. Но толстяк шериф ловко выхватил у них видеокамеру и попытался вынуть из нее кассету. Это ему, как ни странно, удалось, он даже разбил кассету о камень, хотя Вильма Фэй успела-таки надавать ему по ушам своим увесистым микрофоном.
— А репортеры? — деловито спросила Дафна.
— Глинда позаботится, чтобы они ничего не помнили, — сказал Шарманьяк, появляясь на поляне и все еще потирая голову.
Он только что положил мобильный телефон в нагрудный карман.
Мистер Канис на всякий случай подошел поближе к бабушке с внучками, когда Шарманьяк остановился передними.
— Рельда, ваши внучки точно так же, как вы, суют свой нос, куда их никто и не просит, — продолжил мэр. — Правда, благодаря этому они помогли пресечь злонамеренные планы Джека.
— Ваше высочество, — восторженно воскликнула бабушка, — вы в самом деле только что сказали, что даже Гриммы иногда могут быть полезными в нашем городке?
— Не слишком, — пробурчал принц. Он повернулся к девочкам и мрачно уставился на них. — Вы не забыли еще, что я говорил о будущем? — И, повернувшись на каблуках, он направился к шерифу.
А Дафна с Сабриной обняли свою бабушку и по-девчоночьи разревелись. Бабушка Рельда, наклонившись, принялась целовать их.
— Lieblings, все же хорошо… Ну что вы! — причитала она. — Как вы тут?
Сабрине впервые не хотелось отпрянуть от старой женщины. Теперь бабушкины объятия были по-настоящему родственными. Объятиями родного человека.
— Да все нормально, — выдавила из себя Сабрина, пытаясь справиться с новым потоком слез.
— Ты же из-за нас чуть было не погибла, — сказала Дафна. — И сыщики из нас никудышные.
— Что за ерунда! — рассмеялась бабушка, подводя их к машине. — Вы спасли нас с мистером Канисом да еще ухитрились предотвратить ужасную катастрофу! Это, знаете ли, говорит о том, что вы обе первоклассные детективы! Это непременно надо отпраздновать. У кого-нибудь есть идеи на этот счет?
Сабрина как раз устраивалась на уже ставшем привычным заднем сиденье.
— Вообще-то хотелось бы какую-нибудь обновку, чтобы не носить это, — сказала она, опустив глаза на футболку, где с дерева свисала обезьянка.
А под ней было написано: «ДЕРЖИСЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО!»
* * *
Утром Эльвис разбудил девочек, ласково облизав их лица. К счастью, Джек ранил пса не слишком серьезно, но все равно ему придется ходить с повязкой на боку, пока ветеринар не снимет швы. По-настоящему Эльвис страдал от нанесенного ему оскорбления — у него было повышенное чувство собственного достоинства. Дафна извинилась перед ним, что не обратила внимания на его намек, когда он принес два куска ткани, и даже пообещала, что в будущем его мнение обязательно будет приниматься во внимание.
За столом в гостиной их приветствовала бабушка, она приготовила еще больше вкусностей, чем обычно. На этот раз она подала к столу синий омлет, маленькие ярко-оранжевые орешки, жареную картошку с мерцающим зеленым соусом и помидоры. Мистер Канис еще не выходил из своей комнаты, и Пака нигде не было видно.
— А как себя чувствует мистер Канис? — спросила Дафна.
— Ничего, ему вроде полегче, — ответила бабушка Рельда. — Ему будет приятно узнать, что ты спрашивала о его здоровье.
— А Пак где?
— Скоро вернется, — улыбнулась бабушка. После завтрака трое представителей семьи Гримм поехали в универмаг и накупили девочкам уйму одежды. А бабушка нашла себе новую шляпу с подсолнухом, который гармонировал с каким-то ее платьем, которое, по ее словам, она уже вон сколько лет не носила. Сабрина предложила сжечь их старые футболки с оранжевыми обезьянками и эти ужасные голубые штаны с сердечками, но Дафна запротестовала. Бабушка отвела Сабрину в сторонку и извинилась за прежний наряд: мистер Канис, сказала она, пожалуй, и правда не специалист по части одежды для девочек. К тому же он дальтоник и не слишком-то различает цвета.
