В 2010 году выяснилось, что Наталья нашла другой способ монетизировать свою долю. Она избрала путь, который, похоже, привел к оптимальному для нее результату.
В январе 2011 года стало официально известно, что «Лаборатория Касперского» перестала быть независимой компанией. Американский инвестиционный фонд General Atlantic приобрел до 20% акций ЛК.
Последовало предположение, что акции продала Наталья Касперская, тем более что она давно искала такую возможность. Основной акционер, Евгений Касперский, заявил, что не терял своей доли в компании, сохранили в целостности и свои небольшие доли еще несколько совладельцев, работающих в ЛК.
Выходит, Наталья дождалась своего часа. Именно она одной из первых и откомментировала событие, косвенным образом подтвердив свою причастность к организации сделки, которая готовилась почти год. По словам Касперской: «General Atlantic поможет компании выйти на новый уровень развития и в будущем провести IPO. Поскольку “Лаборатория Касперского” уже мировой игрок и ей нужен доступ на мировой рынок капитала. Хотя конкретных планов пока нет, но это стратегическая цель», – добавляла Наталья
[20].
На нынешнем этапе развития эта спекулятивная сделка ничего компании не дает. Разве что вносит напряжение, поскольку теперь всегда будет стучать в голову вопрос: кто следующий совладелец, кому американцы продадут подорожавший пакет? Когда? При каких обстоятельствах? Спекулятивного инвестора не особо заботит способ повышения стоимости компании и его доли, лишь бы увеличить свой доход. На первом месте у такого инвестора увеличение своей прибыли по прошествии нескольких лет.
Например, покупателем может стать кто-то из нынешней первой мировой тройки антивирусных компаний – Symantec, McAffe (в лице Intel), Trend Micro, которые таким способом решат осадить «Лабораторию Касперского», затормозив ее развитие. Кстати, удачно запущенным на этот счет слухом американский инвестор сможет довольно успешно шантажировать Евгения Касперского и других совладельцев на предмет покупки его доли с целью вздуть цену от предполагаемой отметки совершенной сделки в 200 с чем-то миллионов долларов, заплаченных за покупку около 20%.
Судя по реакции Евгения Касперского, а главное, его кислой усмешке, он отрицательно отнесся к сделке. «Я не дам новому совладельцу влиять на бизнес и управление в компании… в лучшем случае он получит одно место в совете директоров», – заявил он на январской пресс-конференции в Москве, то есть буквально через несколько дней после оглашения сделки.
В любом случае новый совладелец «Лаборатории Касперского» фонд General Atlantic – это инструмент давления, а не стратегический партнер. Заноза в одном месте, а не путеводная звезда.
Впрочем, есть и другая точка зрения. Несмотря на то, что Касперский всегда противился приходу в состав акционеров чужаков, опытный инвестор мог бы поспособствовать завоеванию западного корпоративного рынка. К тому же, мол, в условиях нестабильности российского бизнеса с американцами как-то спокойнее. Одно понятно: приход в ЛК General Atlantic – это очередной этап в жизни компании и ее команды.
Тем более что и сам Касперский неоднократно говорил: в компании каждые три-четыре года происходит судьбоносное изменение. Как раз после лета 2007 года прошло три-четыре года. Пришла пора делать подъем переворотом. Стало быть, следующих изменений надо ждать в 2014–2015 годах.
После закрытия в начале 2011 года сделки по продаже примерно двадцатипроцентного пакета акций ЛК американскому спекулянту появилась релевантная возможность оценить стоимость «Лаборатории Касперского», которая по довольно консервативным оценкам может составлять 1,0–1,5 млрд долларов.
Претерпел изменения и состав совладельцев «Лаборатории Касперского» (по степени уменьшения доли): Евгений Касперский (контрольный пакет, около 50%), американский инвестфонд General Atlantic (до 20%), три-четыре физических лица / управленцы и основатели компании (до 20%), Наталья Касперская (до 10%).
Кстати, в истории «Лаборатории Касперского» есть успешный опыт преодоления контрактной зависимости, в которой ЛК находилась в 1998–2006 годах, подписав кабальный технологический контракт с финской антивирусной компанией Data Fellows, получившей тогда эксклюзивные права на все технологические разработки команды. В тот раз ЛК, хотя и долго жевала, в конечном итоге выплюнула кабальный контракт, оставив далеко позади своего вынужденного технологического партнера.
За последний период «Лаборатория Касперского» стала самой крупной антивирусной компанией России и Европы и четвертой в мире. Компания нарастила в 2010 году свою долю в антивирусной индустрии до 7,5%, приблизившись к японскому конкуренту, и превратилась в самую динамичную антивирусную компанию мира.
В 2008–2010 годах на фоне ежегодного роста компании в 30–40% (по доходам и сотрудникам), главные конкуренты, три первые компании мировой антивирусной отрасли – Symantec, McAffe, Trend Micro – или уступают в динамике доходов, показывая 1–13% роста, или вовсе теряют доли рынка, прежде всего в розничных продажах.
Гарри Кондаков: «В ближайшие 2–3 года, я думаю, мы явно войдем в тройку лидеров на антивирусном рынке, я в этом убежден, даже нет никаких сомнений. Мы будем расти везде, особенно на моих территориях (рынок EEMEA. – Авт.). На самом деле потенциал у нас гораздо выше. И впредь мы будем расти поступательно, а не скачками. Нас, как компанию, с моей точки зрения, ждет прекрасное будущее, по крайней мере, в ближайшие два-три года. Проверим».
Касперский: «Сейчас мы находимся в процессе аккумулирования всех под единым холдингом, то есть это будет мировой спрут. Сейчас мы уже проникли почти на все интересные нам рынки, и изобретать новые стратегии нет нужды».
Де-Мондерик: «Новый этап, на котором мы сейчас находимся, это – формирование зрелой компании, с реально оформленным активом».
Буякин: «Мы – международная компания, у нас международный менеджмент, у нас работает много иностранцев, но мы считаемся компанией российской, и таковой хотим оставаться. Потому что, и топ-менеджмент, и акционеры, мы считаем, что “Лаборатория Касперского” может и должна быть определенным примером для IT-отрасли в России. Мы хотим доказать, что российские компании могут продавать не только нефть и газ, но и интеллектуальный продукт. Это важно».
Касперский: «Развитие нашей компании во многом зависит от российских ресурсов. Это разработчики, многих из которых мы просто остановили, не дали им уехать, эмигрировать. Мне кажется, что сам факт существования такой компании, как наша, является штукой очень полезной для нашего общества. Мы – пример того, что даже здесь можно создать нормальный, технологический бизнес по разработке софта. И вполне приличный уровень жизни можно устроить себе и здесь. Не надо никуда за этим ехать. И это дело, которое развивается и представляет собой огромную ценность, поэтому и я никуда не уеду».
Буякин: «Раньше сравнительно простая была задача. У нас были образцы всех вирусов раньше, чем у конкурентов, потому что мы могли быстрее, чем они, отреагировать и выпустить антивирусные обновления. Основным показателем качества антивируса была частота апдейта, частота обновления антивирусных баз. Мы тут всегда были чемпионами, всегда обновлялись чаще, чем наши конкуренты, например, главный – Symantec. Это было явным подтверждением качества нашего продукта, легко, очень легко подтверждаемое и видимое пользователем.
