– Подожди хотя бы до вечера, – пробубнил через шлем-маску Порфирьев. – Шансов будет больше, и облучённые хоть немного восстановятся. Пока можно раздать детям респираторы.
– До вечера умрёт ещё кто-нибудь, и всё может покатиться на хрен, – Абдуллаев скривился. – Было уже несколько конфликтов, когда одни нападали на других, потому что думали, будто у тех в личных вещах имеется спрятанная еда. Нужно идти сейчас, пока у нас сил больше, чем у остальных. Придется рискнуть. Возьму тех, кто не был наверху, и сам поведу. Когда вернёмся, попробуем затопить трупы. Среди уцелевших есть родственники погибших, и договариваться с ними будет проще, когда у людей появится еда.
– Как хочешь, – Порфирьев пожал плечами. – Я сказал, а как поступить, дело твоё. Я с вами не пойду. Если принесете продукты, то на долю не претендую. Я останусь здесь. Если что случится, то, может, хоть вынести кого из вас смогу. Аварийные маяки включите сразу, как только пройдёте мимо нагнетателя. Там, наверху, мощные помехи, но так хоть какой-то шанс будет.
– О̓кей, – хмуро согласился Абдуллаев, явно недовольный отказом Порфирьева.
Но принуждать жлоба капитан не стал. Он сообщил собравшимся, что попытка добраться до гастронома состоится прямо сейчас, и велел своим людям надевать скафандры. Общественность в некоторой степени воспряла духом, и все с надеждой ожидали развития событий. Порфирьев не стал снимать снаряжение и даже не стал заходить внутрь станции, так и оставшись снаружи гермоворот. Минут через десять Абдуллаев увёл экспедиционную команду наверх, и все приготовились ждать. Более двух часов ничего не происходило, потом сверху спустился один из полицейских. Он не стал снимать скафандр и первым делом вызвал Антона. Вместе с Овечкиным к приоткрытым гермоворотам рискнули приблизиться человек десять активистов, спеша узнать новости.
– Абдуллаев послал меня к тебе за антенной! – заявил Антону полицейский прямо через гермошлем. – Мы добрались до гастронома, нашли место, где должен быть склад, пытаемся раскапывать! На поверхности настоящий ад! Кругом одни развалины, сплошная свалка в несколько метров высотой, пока не видели ни одной уцелевшей стены. Вместо воздуха стена пыли до самого неба, счетчик Гейгера зашкаливает, кругом темно, как будто сейчас не два часа дня, а десять вечера. Дальше двух-трёх шагов ничего не видно и холодно. Особенно, когда ветер налетает. Термометр на скафандре показывает плюс семь. Короче, непонятно, сколько ещё копать, поэтому давай свою антенну, установим её на улице и попытаемся с кем-нибудь связаться. Может, с антенной получится, потому что по ближней связи скафандров ни черта не разберёшь, сплошные помехи!
– Я не знаю, где она… – растерялся Антон, но его спас старый техник.
– Сейчас принесу! – заявил Петрович, торопливо направляясь к ведущей в служебные помещения двери. – Я её в слесарку перетащил, как нижний уровень заливать начало.
– Ядерные взрывы ещё продолжаются? – уточнил Антон, бросая взгляд через приоткрытую воротину на Порфирьева, разлёгшегося на ступенях одного из эскалаторов и сливающегося с ними в силу мимикрии спецназовского снаряжения.
– Мы слышали три удара с разлётом где-то в полчаса, – ответил полицейский. – Где-то далеко…
Станция задрожала, вибрируя с возрастающей интенсивностью, и сверху посыпались ручейки грунта и облачка земляной пыли. Народ испуганно попадал, кто на корточки, кто прямо на пол, в вагонах зазвенел детский плач. Антон в ужасе сжался в комок, изо всех сил вжимая голову в плечи, и полицейский в скафандре бросился наверх.
– Куда?! – вскочивший Порфирьев схватил его за локоть и резким рывком осадил назад. – Ложись! Где-то рядом ударило!
– Там наши! – полицейский услышал, как наверху низкий вой нагнетателя сменился грохотом падающей конструкции, и невольно пригнулся. Землетрясение продолжалось, и он спешно упал на ступени, прижимаясь к бортику.
– Я знаю, что там ваши! – Порфирьев присел на корточки, хватаясь рукой за стенку эскалатора. – Ждём, когда перестанет трясти, и идём искать! Володя! – он нашёл взглядом молодого техника: – Неси отбойный молоток, если есть, или что-нибудь ещё! Если нору завалило, будем прокапываться!
Молодой техник, пригибаясь, побежал следом за старым и скрылся за служебной дверью. Спустя полминуты трясти перестало, и Порфирьев поднялся на ноги, отряхиваясь от насыпавшегося сверху земляного крошева. В воздухе на станции висел пылевой туман, и многие люди ещё не поняли, что землетрясение прекратилось. Пока кашляющие и отплёвывающиеся от пыли обитатели убеждались, что опасность миновала, вернулись техники с инструментом. Отбойного молотка не нашлось, оба забрала команда Абдуллаева, пришлось обходиться обычным ломом, зато внешняя выносная антенна была в порядке, и Порфирьев с полицейским, забрав всё, поспешили наверх по засыпанным землёй ступеням мёртвого эскалатора. Их не было больше часа, потом появился полицейский с телом в скафандре на плечах.
– Только прокопались! – задыхаясь сообщил он, сгружая тело возле ворот. – Нашли одного!
– Где Олег? – фельдшер и старый техник с ведром и щеткой выбежали за гермоворота и бросились к бездыханному телу, игнорируя радиационную опасность. Антон рванулся было им на помощь, но выйти за ворота решиться не смог.
– Ушёл к магазину, искать остальных! – полицейский коротко отдышался и пошёл вверх по эскалатору, помогая себе руками. Было видно, что он вымотан и подъём даётся ему нелегко, но страж порядка не стал отдыхать и упорно забирался всё выше.
Ещё час сверху не спускался никто, и оправившиеся от угрозы люди со страхом смотрели на запертые техниками гермоворота. Среди обитателей станции начала разгораться пока ещё тихая паника, люди шептались, что все погибли, и теперь выжившие лишились скафандров и возможности добраться до пищи. Кто-то обвинил активистов в том, что это они спровоцировали гибель команды Абдуллаева, и вспыхнувший обмен претензиями быстро перешёл в крик.
– У меня дети! – возмущалась активистка. – У меня дочь от голода умирает! Я не могла ждать!
– А теперь из-за тебя и твоих детей от голода умрут все! – орал на неё в ответ какой-то тип.
Активистка возопила что-то в порыве негодования и влепила типу пощечину, но тот не растерялся и ударил в ответ. Активистка была полной женщиной и устояла на ногах, но удар, видимо, получился очень болезненным, потому что вместо дальнейшей драки она схватилась за лицо и отпрянула. На её защиту немедленно встали другие активисты, но неожиданно оказалось, что у ударившего женщину подонка сторонников даже больше. От неминуемого разгула неконтролируемой агрессии всех спас громкий стук в ворота. Старый техник бросился открывать, и конфликт потух.
За воротами оказался Порфирьев с полицейским. У каждого на плечах имелось по телу. Порфирьев сгрузил с себя раненого и сразу же побежал вверх по эскалатору, донельзя измотанный полицейский задержался, чтобы восстановить немного сил.
– Нашли всех, – ему не сразу удалось восстановить дыхание, – Олег разыскал, по аварийным маякам… Сигнала почти не разобрать в помехах… Кто-то, вроде, живой… – Он продолжал тяжело дышать. – Остальные – не знаю…
