- Не только, - сказал я. – Знаю, ваши конгрессмены тут же начнут выражать его сами, защищая узко американские интересы, а это не понравится ни нам, ни Китаю, ни другим странам.
Он поинтересовался хмуро:
- И вы… постараетесь противодействовать?
- Наглых нужно придерживать, - ответил я уклончиво. – А у нас, вы уже знаете, достаточно средств. Всяких. Разных.
Мещерский задвигался, Кремнев довольно крякнул, а Дуайт сказал торопливо:
- Давайте сосредоточимся на совместной работе. А наших разглагольствующих конгрессменов мы сами не любим.
Бондаренко сказал так же быстро:
- Давайте рассмотрим такой вариант…
Я слушал, как и остальные, Бондаренко красноречив и точен, вариант оказался набором вариантов разной степени выполнимости, Дуайт слушает внимательно, а вместе с ним, как вижу на скрытых от нас мониторах, слушают и десятки его сотрудников.
В первую очередь просчитываем реакцию мировой общественности, точнее, правительств, особенно Китая, который вложил немалые деньги в добычу нефти в Норвегии.
Китай доказал свое право на существование, выдерживая с достоинством все обрушившиеся на мир кризисы, когда демократические страны стремительно нищали и начинали втихую вводить у себя правила и законы, применение которых в России и Китае красиво и патетически на всех площадках осуждали.
Незаметно выяснилось, что мир все-таки однополярен, но на полюсе не одни Штаты, как они мечтали, а Штаты, Россия и Китай, с чем Штатам, как реалистам, пришлось хоть и с огромной неохотой, но все же смириться.
И сразу же глобализация пошла не просто быстрее, а стремительнее. У всех государств мира остался суверенитет, но это на словах, чтобы успокоить самые темные слоя населения, а так любому грамотному видно, что суверенитеты тают, как снег на горячей плите, и наднациональные силы безопасности медленно, но верно начинают получать доступ ко всем правительственным и военным секретам, а также бдительно следят, кто чем в научно-исследовательских институтах занят и даже чем намерен заняться.
Лицо Дуайта становилось все озабоченнее, наконец сказал с неохотой:
- Мне кажется, десантной операцией там не обойтись…
- Почему? – спросил Кремнев. – Там разве китайский спецназ двумя взводами по миллиону человек обеспечивает безопасность?
- Китайцы делают вид, - ответил Дуайт, - что они вообще не при чем. Просто инвестиции в добычу нефти, что потом пойдет танкерами в Китай…
- А почему у себя не бурят? – спросил Кремнев.
- У них и так не холодно, - напомнил Дуайт. – Да и, возможно, начинают заботиться о своей стране. Так что…
Я сказал неохотно:
- Похоже, мы все думаем о самом простом варианте. Пусть и самом неприятном.
- Он самый реалистичный, - ответил Дуайт сурово. – Ответственность возьмем на себя!
- Ой-ой, - сказал Бондаренко с издевкой.
- Возьмем, - пообещал Дуайт твердым голосом.
Возможно, мелькнула мысль, и возьмут. В Штатах держат нос по ветру и чувствуют, когда нужно гуманно и с танцами, а когда лучше переть дуром, тоже якобы в интересах этого гребаного народа.
У Мещерского я провел полдня, а в конце когда се разошлись, он придержал меня за рукав и сообщил вполголоса:
- Кстати, вы приглашены на светский раут в штатовском посольстве.
Я дернулся.
- А на фига это мне?
- Будут всякие знатные особи, - сказал он, - и даже особы. Сам раут больше для декора, но деловые люди смогут перекинуться словечками с глазу на глаз, утрясти некоторые вопросы, завязать новые связи, упрочить старые, как обычно и делается на приемах, будь это дипломатические, светские или артистические.
- А мне зачем? – повторил я.
- Снимите с себя флер таинственности, - ответил он. – Половина фантастических слухов отпадет сама собой. Смотритесь вы милым интеллигентным человеком. Если госдеп, что никогда не спит, сделает какой-то шаг, мы заметим. А вы просто развлекайтесь.
- Алкоголь не употребляю, - предупредил я. – Даже безалкогольный.
- Это не страшно, - успокоил он. – В мире еще немало пороков, скрашивающих жизнь. Для женщин, к примеру, это повод показаться в новых платьях.
- И с новыми зубами, - согласился я. – Совсем недавно искусственные зубы скрывали, а теперь бахвалятся.
- Признак достатка, - заметил он, - как и финансового благополучия.
- И новым бюстом, - сказал я. – А через год-два еще и с ушами другой формы появятся, имплантированным тату в разные места…
- О сколько нам открытий чудных, - сказал он, - готовит просвещенья век… За вами автомобиль прислать?
- Думаю, так упьюсь, что не смогу вести машину?
- Нет, - заверил он, - но если рядом будет очень уж приставучая женщина…
- Сейчас они все приставучие, - согласился я. – Так что выбора нет.
- Тогда будет ждать вас у подъезда, - рассудил он. – А шофер, чтобы вы не забыли обо всем на свете рядом со своими мышками, станет напоминать вам о времени… Я велю, чтобы он делал это настойчиво!
- Буду, - пообещал я без охоты. – Если это входит в необходимый ритуал современной фазы человеческого состояния.
Глава 4
Когда-то символом красоты и совершенства был Версаль, а теперь каждый прием тот же версаль, где на виду красота и красотища, а также блеск бриллиантов, изысканных женщин, дорогие украшения, свет изысканных люстр, и вообще всего намного больше, чем могли предложить королю мастера два-три века тому.
Шофер высадил у ворот старинного особняка, прием так прием, само слово из тех времен, когда король принимал подданных по какому-либо торжественному случаю. И хотя королей никогда не было ни у Штатов, ни даже у нас, но приемы все еще в моде. Всякому недалекому существу лестно побывать в числе неких избранных, а потом в разговоре время от времени скромно упоминать, что вот был как-то на изысканном приеме, в то время, как вы, сиволапые, примитивно предавались блуду с кухарками.
Я охватывал взглядом весь зал с гостями как со своего места, лично, так и со всех видеокамер, хотя это тоже лично, но язык не успевает за быстро меняющимся миром, а скоро вообще и наш примитивный язык исчезнет вовсе.
Соберись, напомнил я себе, здесь люди, которым сингулярность не светит. Хотя некоторые в нее войдут, как войдешь и ты, но они не напоминают себе о ней каждый день.
Не напоминают, сказал я, и даже не думают. Живут в сегодняшнем дне, что хорошо и правильно. Была бы катастрофа, если бы и простенькие люди думали или вообще знали о стремительно приближающейся сингулярности.
Мещерский отыскал меня взглядом, хотя возможно кто-то из наблюдающих за экранами подсказал, микрофон в ухе работает беспрерывно, я видел как он направился из соседнего зала в мою сторону.
