Я с разочарованием прервал связь, Мещерский и Бондаренко смотрят с особенным сочувствием, а Кремнев рыкнул:
- Ишь, Барбара… Это же генерал Баллантэйн, глава сенатского комитета по контролю за военными?.
- Да, - ответил я, - кстати, она еще и умная, хоть и генерал!
- Что умная, - буркнул Кремнев, - уже вижу…
Бронник сказал вежливо:
- Наш доктор знаток биологии и животного мира. Он знает все от инфузорий до кентавров. И медведиц.
Я сказал серьезно:
- Победы террористов нужно использовать в своих целях! Даже те, кто рад исчезновении популяции негритянского населения, должны сейчас рыдать на всех экранах телевизоров и гневно требовать жестокого наказания… нет, полного истребления террористов!
Мещерский проговорил от своего стола:
- Да, это позволит ввести драконовские законы… Но, как верно сказала… сказал генерал Баллантэйн… или сказала?
- Если «генеральша», - подсказал Бондаренко, - то сказала.
- Генеральша, - уточнил Бронник, - это жена генерала!
- Ладно, тогда генерал Баллантэйн… И не смотрите так на доктора, он был в стране, где все толерантно и все допустимо. Там наши драконовские решения сразу не пройдут…
- Не драконовские, - сказал я сварливо. – Никаких подобных терминов!.. Это справедливые и адекватные меры. Мы спасаем мир. Мы спасаем все остальных. Как расы, так и национальности. Гибель негров должна послужить спасению остальных!.. Они как бы отдали свои жизни за всю остальную человеческую популяцию. Их подвиг не будет забыт, о них сложат песни и легенды, на которых станут воспитывать подрастающее поколение.
Мещерский вздохнул.
- Вы слишком откровенны, доктор…
- А разве у нас не закрытое совещание? – спросил я. – Для прессы у нас другие версии. Как для проправительственных, так и для оппозиции. И одна для тех, кто не верит ни тем, ни другим.
Мещерский прислушался к голосу в ухе и сообщил в радостном возбуждении:
- Только что в отношении Норвегии введены международные санкции!.. По инициативе Штатов. Первыми поддержали Россия, Китай и страны ЕС, а затем присоединились Австралия, Канада, Новая Зеландия…
- А против?
- Ожидаемо – страны Южной Америки, за исключением Чили, те воздержались, еще ряд третьестепенных стран, а резко выступили против страны Персидского залива, Пакистан…
- А Индия?
- Воздержалась. Обещали сообщить окончательное решение, когда взвесят все «за» и «против» с учетом индийских интересов.
Я сказал с облегчением:
- Первый шажок, хоть и запоздалый, сделан. Норвегия, конечно же, положит на эти санкции…
- Владимир Алексеевич!
Я посмотрел на их шокированные лица.
- А вы чего ожидали? Им рукой подать до успеха. Или катастрофы. Так что нужно делать второй шаг. Нам, они свой сделают! А нам сделать намного труднее…
Мещерский потемнел лицом.
- Силовую операцию?
- Можно анонимную, - предложил я. – Все равно обвинят русских. У норвегов и прочих шведов русские во всем виноваты. И, Аркадий Валентинович, нужно спешить. Норвеги напрямую не откажутся и не согласятся, а просто будут тянуть с ответом и бурить, бурить…
Он сказал неохотно:
- На силовую могут не согласиться Штаты. В конце-концов, пострадает Норвегия, если пострадает, и Россия. А Штаты далеко за океаном…
- Извержение накроет их военные базы в Европе, - напомнил я. – И кроме того… Штаты должны поддерживать свой быстро тающий престиж. А силовая операция по спасению мира его упрочит. Передайте, что мы беремся провести операцию сами, но при их формальном участии и разделе ответственности.
Он подумал, кивнул.
- Да, это может пройти. Если операция успешная, и никто из штатовцев не пострадает, даже сенат одобрит задним числом.
- Только вы сами не тяните, Аркадий Валентинович!
Он вздохнул, вытащил смартфон из нагрудного кармана.
- Капитан Пырьев?.. Подготовьте прямую линию с ЦРУ.
Даже такая бесполезная и утратившая силу организация, как ООН, обрела второе дыхание, когда ведущие державы собрались в срочном порядке и объявили о неотложных мерах по противодействию глобальным угрозам.
А нет другой возможности противостоять им, если не ввести тотальное наблюдение за всеми организациями и даже за отдельными людьми. Таким образом свободы личности отдельных людей потеснились ради безопасности всего рода человеческого.
Я работал в Центре Мацанюка, когда появилась Ингрид, взвинченная и алертная, и хотя я в тот момент занимался сверхточным секвенированием, ухватила за рукав и грубо оттащила в сторону.
- Ты хоть знаешь, что случилось?
- Примерно да, - ответил я. – Пальчик прищемила?
Она зло тряхнула головой, а глазища опасно блеснули.
- Но до шуток. ЮАР, Намибия, Ботсвана, Зимбабве и Мозамбик уже вымерли!.. Не только целые страны пустеют, уже весь африканский континент опасно оголяется!.. А ты своими мышками занимаешься?
- Я как раз ищу вакцину, - ответил я, - но дело не в этом. Тебя тревожит не сама гибель чернокожего населения… так?
Она отрезала:
- Да! Еще больше тревожит, что мир воспринял это… как-то не совсем…
- Не совсем правильно?
- Да!
- Никто не рвет волосы, - продолжил я, - не стонет в отчаянии, не закатывает истерик… И вообще как-то весь мир воспринял это не как трагедию мирового масштаба, а озаботился лишь, чтобы пожар, уничтоживший чужой дом в Африке, не перекинулся и на европейский сарай?
- Да, - отрезала она, - только мне совсем не нравится сравнение всего негритянского населения планеты… вот так!
- Все познается в сравнении, - заметил я. – Остального человечества все же больше, чем негритянского. И цивилизацию, уж прости, создало белое население. Но я тебя понимаю… Мало эмоций, все как-то слишком деловито. Даже при сгоревшем сарае больше криков и отчаяния. Ингрид, все дело еще и в том, что человечество ощутило усталость от проблем.
- А это при чем?
Я вздохнул.
- Вся Европа уже полста лет помогала Африке, посылала туда гуманитарную помощь, вкладывала сотни миллиардов долларов в развитие, слыхала? Но там все разворовывалось, а часть полученных денег тут же шла на покупку оружия, после чего бесконечные войны племен вспыхивали с новой силой.
Она сказала горячо:
- Это не оправдывает сегодняшнее равнодушие!
- В Европе за это время появились свои проблемы, - напомнил я. – Потому европейцы стали требовать заняться обустройством сперва у себя, а потом в Африке. Этим и объясняется такая слабая реакция на гибель уже миллионов человек… а будут еще больше, счет пойдет на десятки и сотни миллионов… Кто-то даже втихую радуется, что деньги Европы останутся на местах и будут израсходованы на благополучие европейцев.
