Впереди двое, я выстрелил, один упал с пулей во лбу, второй вскрикнул, выронил автомат, второй рукой пытался подхватить его на лету, я выстрелил еще дважды, боевик рухнул на пол, и, лежа на спине, уставился на меня бешеными глазами.
- Ах ты ж сволочь…
Ингрид подбежала, держа его на прицеле, сказала обрадованно:
- Ага, промазал!
- Напротив, - отрезал я, - все три пули легли точно… Эй ты, чего именно здесь?.. В таком месте долго не напрячешься.
Ингрид нахмурилась , рассмотрев, что я продырявил обе руки боевика, а третью пулю всадил в колено.
Боевик прохрипел:
- Здесь нам передавали вторую половину оплаты!.. Только после нее мы передали заложника. Но тут вы…
- А первая половина оплаты уже получена? – уточнил я.
Он посмотрел, как на сумасшедшего.
- А как иначе здесь оказался бы заложник?.
- Просто проверка, - ответил я и пояснил, - твоей компетентности и уровня допуска. Ладно, вот тебе тряпка, перетяни рану.
Ингрид сказала зло:
- А не пристрелить бы его на месте?
- Пристрели, - ответил я.
Она посмотрела на пленника.
- Если бы попытка к бегству… А еще лучше, попробовал бы напасть…
- Так это гой, - напомнил я. – Их не жалко.
Она посмотрела на меня с подозрением в серьезных глазах.
- Ну и шуточки у тебя.
Я ухмыльнулся.
- Видишь, как намертво вбиты в нас эти правила! Ну ничего, все выбьем вместе с прочей дурью. Мы, трансгуманисты, народ жестокий, ибо гуманисты. Да здравствует наш интеллект, сращенный с компьютерной дуростью!
- Мы организуем восстание, - пообещала она, - против вашего нечеловеческого разума!
- Мы уже один раз вас победили, - напомнил я.
- Это когда еще?
- Когда были кроманьонцами, - пояснил я, - а вы неандертальцами. Но на этот раз пленных брать не будем. Так что спеши перейти на сторону неизбежных победителей!
- Ни за что, - отрезала она. - В кино мы всегда побеждаем, а я верю самому массовому из искусств, как сказал наш Ленин!
- Израиль создал Сталин, - напомнил я.
- А евреем был Ленин, - уточнила она.
- Сингулярность тоже делают евреи, - сказал я ехидно, - только евреев в ней не будет. Обидно, да?
- Евреи всегда будут, - отрезала она. – Среди питекантропов были, будут и в сингулярности!
- Оптимисточка ты моя дремучая, - сказал я почти нежно. – Ладно, нам один рывок…
Она прислушалась.
- Что-то наши затихли.
- Ждут приказов, - сообщил я. – Силовики подтянули сюда чуть ли не армию. Приказано действовать жестко и по законам военного времени. Пусть и не военное, но все равно военное. Террористов приказано уничтожать всех на месте! Никаких арестов и тюрем, где жить куда привольнее, чем на свободе.
Она зябко передернула плечами.
- Как быстро все меняется…
- Дальше пойдет быстрее, - утешил я злорадно. – Каждое утро будешь просыпаться в другом мире! А потом и вообще… Зайдешь в кафе выпить кофе, и выйдешь в другом, непонятном…
Он покосилась на боевика, что тщетно пытается зажать непослушными ладонями лану на колене. Я выстрелил ему в голову, кивнул в сторону лестницы:
- Неизбежное затишье… Наши вступили в переговоры, начинается торг. Если здесь и заказчики похищения, то дело серьезнее…
- И для нас удачнее, - договорила она.
- Да, - согласился я. – Одним махом семерых побивахом.
- Главных брать живыми, - напомнила она строго.
- Если возьмутся, - ответил я.
- Да только у тебя что-то не берутся, - съязвила она. – Ты сам, гад, из Моссада!
- А весь Моссад из бывших гэрэушников, - напомнил я. – Благородная традиция не брать пленных живее всех живых, наша сила, слава и оружие!
Она не успела открыть рот, как я отпихнул ее, в конце коридора прозвучала очередь, но еще раньше хлопнул выстрел из моего пистолета, а пули из автомата выпрыгнувшего вдали боевика ушли в потолок.
Он упал, обливаясь кровью, мы подошли ближе, он смотрел на меня налитыми кровью глазами, я услышал едва слышный шепот:
- Я тебя помню. Ты говорил с шейхом…
- Мир тесен, - подтвердил я.
- Я слышал, - сказал я, - как ты… так хорошо говорил об исламе…
- И сейчас говорю, - ответил я. – Но разве ты пришел с Кораном?
Он раскрыл рот, собираясь что-то ответить, но теологией я уже сыт, хотя мог бы поговорить и еще, люблю это дело, когда на высокие темы, однако времени нет, а послушный разуму палец нажал на скобу.
Тяжелая пуля пробила ему лоб, Ингрид дернулась, я перепрыгнул через труп и пробежал до конца коридора.
Ингрид, судя по голосу, переговаривается с командиром группы захвата, но даже если тот велит прекратить продвижение до конца переговоров, мне начхать, у меня свое руководство, у нее красивое имя Эволюция, а ей подчиняется не только весь живой мир, как думают малограмотные, но и вся вселенная.
Еще двое впереди в засаде, я знаками велел Ингрид замереть, в ее синих глазах заблистали молнии, но послушно остановилась, это потом будет визжать и топать копытцами, а сейчас дождалась двух хлопков моих выстрелов, тут же оказалась рядом.
Глава 10
Боевики распростерлись на полу, одного пуля достала в лоб, второго оглушила, с силой чиркнул по толстой кости черепа и бросив на пол.
Он смотрел снизу вверх в черное дуло моего пистолета.
- Ты… кто?
- Будущее, - ответил я. – В котором тебя нет.
Переступив после контрольного выстрела через тело, я выскочил на лестницу и, прощупывая все впереди и наверху, начал подниматься наверх.
На третьем этаже за углом стоит в ожидании здоровенный охранник с десантным автоматом в руках, прислушивается как к редким выстрелам в саду, так и нашим шагам.
Я выскочил так неожиданно, что он застыл глядя в огромное дуло моего пистолета.
- Ты… кто?
- Вообще, - спросил я, - или вот сейчас?
- Кто такой вообще, - сказал он, - уже знаю… а сейчас?
- Чистильщик авгиевых конюшен, - сообщил я. – Насрали вы здорово… Я бы все сжег, но человечеству почему-то это говно еще жалко. Это ты и подобные тебе говно, если вдруг не понял.
Он бросился с тупым ревом, я успел ощутить отвращение, как быстро разумность и образованность слетает с нас, едва лишь верх берут древние примитивные чувства, что были древними уже в эпоху динозавров, и в таком виде неизменном достались нам, стыд такой…
