Я нажала на экран и увидела три слова: «Умер Роман Звягин». Я прочитала их несколько раз, прежде чем мозг осознал смысл. Умер Роман Звягин? Владелец фирмы «Бак»? Мой лучший друг? Человек, с которым связано все самое прекрасное, что со мной случилось в моей жизни? Мужчина, в которого я долгое время была безответно влюблена и которого сейчас люблю уже как друга? Умер Роман? Невозможно! Он молодой! Совсем здоровый!
Не так давно мы со Звягиным вместе со многими представителями фэшн-бизнеса участвовали в парижском марафоне. Так вот, я сошла с дистанции через пятнадцать минут и потом долго пила в ближайшем кафе воду под аккомпанемент восклицаний хозяина: «О, мадам, вы зеленая, как спаржа, которую нельзя резать в салат». Роман же добежал до конца дистанции, а потом долго смеялся надо мной, повторяя, что я мастер спорта по испиванию капучино.
Телефон зазвонил.
– Алло! – закричала я.
В ответ раздались рыдания.
– Степа! Роман… он…
– Это правда? – пролепетала я.
– Да-а-а-а… – простонала Надя.
Я попыталась не завыть в голос.
– Что случилось?
– Не знаю-ю-ю!
– Где он? В больнице? Авария?
– Он дома-а-а-а! Степа, я никогда не сплетничала о том, что ты спишь со Звягиным.
– Знаю, – тихо сказала я, – ты не из тех людей.
– Но все давно в курсе, что вы с Романом Глебовичем пара, – продолжала Надя. – У тебя же есть ключи от его апартаментов?
– Да, – ответила я, хорошо понимая, что этим признанием как бы подтверждаю глупые сплетни о моей связи со Звягиным.
Мы с Романом никогда не состояли в любовной связи. Не скрою, было время, когда я мечтала об этом, но оно прошло. Мы просто очень близкие друзья, и запасные ключи от наших квартир хранятся у нас обоих дома. То есть Роман при необходимости может открыть «норку» Козловой, а я войти к Звягину в его отсутствие.
– Надо туда поехать, – плакала Надя, – нельзя, чтобы он… там… лежал.
– Ты права, – прошептала я, – но мне страшно одной ехать.
– Мы с Катей, Аней и Витей прикатим, – всхлипнула Надя.
Я натянула джинсы и кинулась к машине.
Глава 25
Дверь в пентхаус Романа открылась бесшумно, в нос мне ударил хорошо знакомый женский аромат «Лунная ночь» от «Бака». В просторном холле над зеркалом горела крошечная лампочка.
– Господи… – прошептала за спиной Надя.
Послышался тихий шепот – воцерковленная Аня читала молитву.
– Где он? – прошелестела Катя. – Степа, ты же хорошо в апартаментах ориентируешься?
– Да, – еле слышно ответила я, – внизу столовая, гостиная, комнаты для приятелей, бильярдная, баня, всякие кладовки, три санузла. Хозяйская часть наверху. Думаю, Роман там. Лестница за поворотом коридора.
На цыпочках мы поднялись по мраморным ступенькам, прошли по широкому коридору до спальни хозяина и вошли туда. Люстры не были включены, но дверь в ванную оказалась чуть приоткрыта, там горел свет, и поэтому в самой комнате царил полумрак.
– Степа, посмотри, он в кровати? – чуть слышно попросила Аня.
Я собрала в кулак все свое мужество, на полусогнутых ногах приблизилась к постели…
– Да, – прошептал Витя, муж Ани, подходя ко мне. – Тут.
Я кивнула.
– Боже! – прошелестел чей-то голос. – Надо вызвать «Скорую».
– Она не поможет, – откликнулась Аня, – нужно обратиться в полицию. Но прежде надо душу Романа Глебовича упокоить. Степа, иди к нам.
Я вернулась к группе сотрудников склада. Аня сунула мне в руки тонкую, пахнущую медом свечку, на которой белела бумажная юбочка.
– Буду читать Псалтирь, – тихо объяснила Аня, – а вы говорите, когда я рукой махну.
– Что говорить? – не поняла Надя.
– Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, – объяснила Аня.
– Лучше врача вызвать, – возразила Катя. – Вдруг его еще спасти можно?
– Нет! – воскликнула я. – У Романа на лице… пятна…
– Ужас, – всхлипнула Надя.
– Витя, зажги свечи, – попросила Аня мужа.
Виктор защелкал зажигалкой, крохотные язычки пламени чуть-чуть осветили полутемную комнату.
– Хорошо, – произнесла Анна.
Потом она раскрыла книгу, которую держала в руке, и начала говорить на языке, который был мне совершенно непонятен. Вроде он походил на русский. Я закрыла глаза и попыталась справиться с полуобморочным состоянием.
– Эй! Что вы тут делаете? – вдруг громко спросил знакомый голос.
Мои глаза открылись, я увидела сидящего в постели Романа и с воплем: «Ты жив!» – бросилась к нему на кровать, начала обнимать и целовать его.
– Да что происходит? – спрашивал Роман.
– Дорогой, ты меня зовешь? – крикнули из ванной. Дверь санузла распахнулась…
Именно в этот момент Звягину удалось вывернуться из моих цепких объятий, избежать очередного чмока и нажать на выключатель у изголовья аэродромоподобного ложа. Вспыхнул яркий свет, и я увидела абсолютно голую модель Наташу Кравкину, которая пару месяцев назад снималась для рекламы фирмы «Бак». Наталья узрела нашу группу, завизжала и бросилась назад в ванную. Надя уронила свечку.
– Ух ты… – протянула Катя. – Ну ваще… Степа, иди выцарапай этой тупой дворняжке глаза! Дай ей по морде!
Аня со всего размаху стукнула мужа книгой по голове.
– За что? – подпрыгнул Витя. – Грех Псалтирем-то драться.
– Очень даже правильно супруга божественной литературой офигачить, если он рот на постороннюю голую бабу разинул, тебе только мной любоваться положено, – возразила жена. – Зажмурься, пока еще не получил. Ты меня знаешь, я, когда злая, с божьей помощью и христианским милосердием так вмазать могу, что потом никакой хирург не спасет.
Испуганный Витя быстро закрыл лицо руками.
– Что вы тут делаете? – повторил ошарашенный Роман. – Люди, откуда вы взялись?
– Нас Степа привела, – пропищала Надя, – только у нее ключи есть.
Роман посмотрел на меня, по-прежнему сидевшую у него на одеяле.
– Степашка, в чем смысл сего перформанса?
Я проблеяла:
– Э… о… а…
– Мы хотели как лучше, – принялась оправдываться Аня. – Псалтирь почитать, помолиться…
– С уважением отношусь к твоей воцерковленности, Анна, – вздохнул Звягин, – ты верная сотрудница фирмы, стояла у истоков «Бака», я ценю тебя и уважаю. Но, согласись, устраивать ночью в моей спальне молебен немного странно.
– Мы за упокой вашей души молились, – заплакала Аня.
