Эй, Тони! окликнул его малявка – Петер. Влетит тебе от бабки?
Чего? парнишка отвлекся от своего занятия и не сразу понял, о чем идет речь. – А-а-а… Не, не влетит. Я сказал ей, что, может быть, у тетки останусь, и она меня не ждет.
Понятно. Но все же неплохо бы добавить шагу – не очень-то хочется шастать по ночи.
А чего ты переживаешь? Антон икнул и вальяжно развалился на теплой после дождя земле. У нас же землянка есть! Листьев да травы натаскаем туда и переночуем лучше, чем на перине!
Да тебе везде перина! Сала-то вон сколько накопил! огрызнулся несчастный Тим, суровый нрав чьего отца был известен на всю округу. – А мне потом не сесть целую неделю на задницу из-за вас!
Почему это из-за нас? обиделся за «сало» Тони. – Ты же сам предложил устроить в землянке штаб!
На это Тим не нашел что сказать.
Сегодняшним утром, отправившись в лес «за всякой всячиной» и грибами, мальчишки и не думали, что забредут так далеко. Конечно же, они не заблудились и отлично представляли себе, в какой стороне находятся, но, уйдя на несколько миль по бурелому и нехоженым, поросшим высокой травой полянам, потеряли счет времени, да к тому же еще и попали под дождь, налетевший вдруг с запада, застлавший видимость и спутавший им все карты. Если вы думаете, что дождь для детей – всегда радость, то попробуйте разок прогуляться по нашему лесу в ливень, и вы все поймете!
Пытаясь отыскать хоть какую-нибудь тропку, друзья петляли в лесной чаще как попало и потеряли время: неведомый лесной бог не желал им помогать. Наконец, уморившись, все трое присели передохнуть и дождаться окончания непогоды на какое-то бревно, которое, к всеобщему удивлению, оказалось потолочной балкой заброшенной землянки. Как только потоки ливня иссякли и сквозь тучи вновь проглянуло послеобеденное солнце, мальчишки, ведомые извечным детским любопытством, принялись за обследование неожиданной находки.
Судя по тому, как глубоко вросли в землю бревна, образующие ее каркас, землянке было по меньшей мере несколько лет. Вход в нее был завален ветками и засыпан землей, но лишь частично, словно кто-то покидал свое убежище второпях и не удосужился замаскировать его как следует. «Крыша» землянки поросла травой, так что и с воздуха распознать ее было бы почти невозможно, а подступающие вплотную деревья скрывали лесную постройку от глаз случайных грибников.
Засучив рукава, друзья принялись разгребать мусор, и всего через каких-то полчаса докопались до двери – прямоугольной, сколоченной из нетесаных досок крышки, вроде той, что прикрывает вход в ледник у Тима дома, и, насилу подняв ее за сделанную из сучка ручку, увидели узкий лаз, ведущий в недра лесного убежища. Один за другим мальчишки спустились вниз и, исследовав небольшую темную каморку, пришли в восторг от своей удачи. А как же! Ведь теперь у них был штаб – место, где можно проводить секретные совещания и планировать набеги на вражеское войско! Правда, личность врага они представляли себе еще весьма смутно, но за этим дело не станет. И то обстоятельство, что землянка находится в нескольких милях от их поселка, не смутило искателей приключений – что такое, в конце концов, пара часов похода для не знающего устали растущего организма?
На земляном полу тесной комнатушки они обнаружили полусгнившие остатки соломенного тюфяка да ящик из-под бутылок, служивший бывшему хозяину землянки не то столом, не то стулом. Через невидимые отверстия сюда проникал свежий воздух, так что дышать можно было вполне сносно, прелая же тюфячная солома невыносимо воняла, так что ее, не колеблясь, выбросили вон, подальше от землянки. Единственной помехой в этой подземной комнатке был вкопанный в самом ее центре деревянный столб диаметром с Антонову голову, вытащить или хотя бы раскачать который ребятам не удалось должно быть, потому, что подземная часть столба была значительно длиннее видимой. К верхушке столба был намертво пришпилен скобой кусок крепкой собачьей цепи, оканчивающийся расстегнутым железным ошейником. Малявка-Петер высказал предположение, что кто-то держал здесь охотничью собаку, и его друзья тотчас же приняли эту мысль, ничуть не обеспокоенные ее явной нелепостью. В общем, постели и уголок для совещаний придется устраивать по сторонам от столба, только и всего. А на цепь, кстати, можно будет посадить пойманного врага или предателя…
Так вышло, что за игрой да ковкой планов ребята потеряли счет времени и, когда очнулись, поняли, что засветло им до дома не добраться.
Ну что ж, Тони, коли так, то отрывай свой толстый зад и помогай таскать траву! крикнул смирившийся уже с предстоящей ему назавтра взбучкой Тим и первым принялся за дело. Толстяк Тони, кряхтя, поднялся и присоединился к нему, малявка же Петер взялся вымести землянку веником из полыни и действительно навел в лесном домике такую чистоту, что любо-дорого посмотреть.
Совместные старания, как известно, творят чудеса, и уже через каких-нибудь десять минут все было готово: пол нового «штаба» сорванцов был устелен толстым слоем душистой травы, столб с цепью завален – чтоб не ушибиться – целым ворохом жухлых листьев, к обнаруженным в деревянной балке пазам Тим подобрал подходящую жердь (как же без засова?), а на площадке перед землянкой весело затрещал костер, на котором вечно голодный Антон вознамерился жарить грибы (спички нашлись в кармане у запасливого малявки-Петера, и он очень кичился этим).
Чувствуете, чем пахнет воздух? высокопарно поинтересовался Тони, прервав странно затянувшееся молчание.
Конечно, чувствуем – твоими грибами! Я, кстати, не смотрел, чего ты там насобирал, может, это и не белые вовсе, а поганки какие-нибудь, с помощью которых ты собрался сжить нас со свету! беззлобно пробурчал Тим, придвигаясь поближе к огню.
Сам ты поганка! Не хочешь, не ешь, тявкнул в ответ Тони и, решив, что насупливаться все же не стоит, добавил: Пахнет какой-то лесной тайной, у меня на такие дела нюх!
Малявка-Петер фыркнул так, что из костра поднялось облако золы.
Тайной! Бабка тебя, видать, закормила сказками, вот тебе везде и мерещится невесть что. Может, ты и тролля какого-нибудь за деревьями разглядел?
Тролля не тролля, а место тут особенное. Тяжелое…
Вот те на! крякнул Тим. – По-моему, дружище, единственное, что тут есть тяжелого – это твой толстый зад! Кстати, обратился он уже к обоим своим товарищам, почему мы раньше никогда не ночевали в лесу?
Ты не ночевал, потому что тебя папаша зашиб бы. Вот как завтра… отомстил другу Тони и целых десять секунд наслаждался испорченным Тимовым настроением. Малявка-Петер, привыкший к препираниям этих двоих, ничего не сказал. Он жевал гриб и жалел, что не захватил с собою соли.
Ночь накрыла лес и землянку своим черным покрывалом. Птицы и те уже окончили свой суматошный день и угомонились, дожидаясь утра. Верхушки сосен, похожие на башни сказочного города, еще некоторое время выделялись на фоне серого неба, но вскоре и они исчезли; воздух стал прохладней, а в кустах неподалеку кто-то обреченно ухнул. Суеверный Тони поежился и придвинулся поближе к догорающему костру, ловя последние теплые волны лениво лижущего угли огня. Тим загрустил, выбивая палкой искры, и лишь малявка-Петер как ни в чем не бывало шмыгал носом и ерзал, будучи, как всегда, не в состоянии усидеть на месте.
