Ну вот, они у двери. Встаю. Пора…"
Я улыбнулся, отлично зная, о чем эти строки, написанные перед смертью дорогой мне рукой. Перед смертью?
Между страницами дневника я нащупал конверт. Вынув и осмотрев его, я обнаружил на нем кровавый отпечаток большого пальца. Вне всяких сомнений, это был тот самый конверт, который Патриция запечатала в моем присутствии при свете луны столь поразившим меня тогда способом, после того, как вложила в него письмо, написанное найденным мною позже гусиным пером. Я, не колеблясь, разорвал его и вынул послание.
"Ты на этой кровати, когда-то принажлежавшей мне… Нет…Ты не на ней – ты на израненной, истерзанной душе моей, что рыдает между травами сада, между каплями унылого дождя от невыносимой тишины одиночества и горького сознания собственного бессилия перед богами… Я больна, мой милый… Больна и пьяна смертью и лишь Хель, вездесущая и непокорная даже отцу своему, поможет нам обрести покой… Или жизнь?"
За моей спиной тихо скрипнула дверь. Я не обернулся, ибо знал, что Она смотрит на меня и ждет этого. Но я был мужчиной. Я был королем и женские слабости сносил достаточно легко.
– Наконец-то! Наконец-то это свершилось! Медальон у тебя и ты вспомнил все! Сколько же сил я потратила на это! Но, о Боги, мои старания увенчались успехом!
Я резко обернулся и взглянул ей прямо в глаза:
– Ты права. Все кончено и спасибо тебе! Идем же!
И в этот момент я наконец умер. Умер не здесь, не в этой пахнущей стариной и воском расплавленных свечей мансарде, о нет – я умер в гроте, скрытом под черно-серым камнем, гроте, многие столетия являвшемся моим жутким склепом. Заклятие давно мертвого проклятого жреца Мерсала нашло свой логический конец. Все рождения-перерожления были выполнены и, слава Одину, все враги давно мертвы!
Эпилог
Какими мелкими бывают люди! Они копошатся пред нами, они создают видимость деятельности, словно это может спасти их сердца и души… Но как же могут они повлиять на свои судьбы, на то, что взяли беспрекословно, как младенец грудь матери, от Создателя, от того, кто предвидел и предопределил их жизненные тропы, от того, чьей воле подвластны как счастливая улыбка, так и горе лютое, невыносимое… Как? И как могут они избежать грядущих адских троп, пройти которыми многим предстоит еще при земной жизни?
Мое тело, без признаков повреждений и какого-бы то ни было насилия нашел приспешивший из села Патрик и осведетельствовала вызванная из близлежащего города комиссионная группа… Не смотря на все усилия, подкрепленные новейшими методами современной науки, установить или хотя бы предположить причину моей смерти оказалось невозможным и краснолицему, чуть хмельному владельцу местного питейного заведения пришлось лишь вслух сожалеть о недотепе-иностранце, попавшем-таки, невзирая на все предупреждения, в сети местного пророчества…
Я же, Агривульф, в прошлом король свевов, забыв обо всех предшествующий скитаниях, с хладной улыбкой созерцал свысока последние церемонии, производимые над якобы моим хладным телом и держал в объятиях замеревшую от осознания выигранной битвы над бесславно канувшим в бездны времени королем-мужем единственную любовь моей жизни – красавицу Кеслу…
