За завтраком Пени не появляется. Посматриваю, замечаю, что кто-то из девочек заносит ей тарелку. Решаю на всякий случай проверить, коль уж императрица так о ней печется.
Состояние действительно не ахти, я бы и с дорогой повременил, в тряске-то не больно выздоровеешь, хоть Базир и позаботился о дополнительных подушках. Впрочем, выбора все равно нет, Ноэлия завтракает нервно, бросает взгляды то на меня, то на жениха, но так и не заговаривает ни о чем. Иллариандр, как всегда, радушен, хвалит и расспрашивает, почти со всем соглашается.
А вот это мне уже не нравится. Что там делает шри Тера? Хотя понятно что, но не слишком ли строгая мера? Обычно ментальщиков зовут уже после того, как Стражи насторожились. Или… не хочу вспоминать.
«Командир, — рискую спросить, — выяснилось что-нибудь?»
«Приказ императора». — Лийт отвечает сразу же.
Ясно. Пожалуй, Ноэлии лучше не знать.
Да только она и сама, едва доев, спешит к находке. То ли боится, что девушке хуже стало, то ли что передумает. Там у двери с Терой и сталкивается.
— Дарсаль… — оборачивается на миг.
Киваю. Ноэлия приближается к ментальщице, по ауре пятна робости, но движения уверенные, насколько могу судить. Из комнаты Пенелии доносится тихий всхлип. Не знаю, слышит ли императрица.
Ноэлия
Это что же, к Пени еще и тех, которые по головам катком ходят, прислали?! То ли плач слышен, то ли мне кажется…
— Что здесь происходит? — Мысли о том, что я императрица, на этот раз приходят сами собой. И даже голос вроде не дрожит.
— Здравствуйте, эрлара, — здоровается шри Тера негромким низким голосом. — Все в порядке.
— Что в порядке? Вы ее проверяли? Да? Неужели это не могло подождать? — Пылаю возмущением. Вчера чуть не убили, сегодня добивают!
— Это не я решаю, эрлара.
Глубоко вдыхаю. Конечно, не она. Киваю.
— С вашего позволения. — Ментальщица уходит.
Несколько секунд стою в раздумьях, идти ли к девушке или за Терой. Все-таки отваживаюсь посмотреть, кто ее отправил. Так хочется верить, что не мой суженый, а какие-нибудь его излишне бдительные подданные!
Но нет, леди Тера идет к комнатам, занимаемым Иллариандром, дверь перед ней открывается. Застываю в нерешительности, однако появляется Ивен. На лице такая улыбка… не по себе. Жуть как хочется взглянуть на предплечье в попытках разглядеть змею.
— Заходите, эрлара, повелитель приглашает, — изрекает Страж.
Захожу с некоторым трепетом. Жених никогда еще не просил к себе. Впрочем, это и не назвать его покоями — помещение как у меня, даже обставлено похоже.
— …тяжело восприняла. — Тера, видимо, продолжает доклад. — На безопасном уровне ничего, если захотите просканировать ее глубже, я бы рекомендовала переждать, пока девушка поправится. В ее нынешнем состоянии глубокое вмешательство может иметь необратимые последствия. — Тера почему-то бросает короткий взгляд на Дарсаля.
Надеюсь, не она его «сканировала»? Как-то мне вообще все уже не нравится!
— Тебя что-нибудь насторожило?
— Нет, мой господин.
— Хорошо. Свободна.
Таким тоном это говорит… Тера тут же выскальзывает за дверь, а моего запала резко убавляется. Кем я себя возомнила? Только присутствие Дарсаля придает какую-то непостижимую уверенность.
— Что-то хотела, любимая? — улыбается Иллариандр.
Киваю:
— Хотела узнать, кто распорядился вторгаться в голову Пенелии. — Стараюсь отвечать твердо.
— Я не могу взять постороннего человека, предварительно не проверив.
— Но зачем же настолько? Дарсаль сказал, она не опасна…
— Дарсаль? — Такой взгляд в сторону моего Стража — прямо хочется закрыть его собой.
Но я же ничего особенного не говорю?!
— Он сказал, все Стражи смотрели, расследование проводили, с ее знакомыми разговаривали и вообще…
— Надеюсь, ты не ставишь под сомнения мои действия?
Под неожиданно потяжелевшим взглядом императора совсем не по себе. А еще страшно оттого, что я ведь тоже посторонний человек. Неужели и меня могут проверить? А вдруг… Ох, стараюсь не взглянуть на Дарсаля, по телу разливается теплое воспоминание о прикосновении омаа. И страх.
— Любимая… — Император внезапно поднимается, произносит совсем другим тоном, успокаивающим, почти нежным. Берет меня за голову, проводит большими пальцами по щекам. — Поверь, это все ради твоей безопасности. Нельзя упустить никакую случайность, понимаешь? Возможно, тебе неприятно это будет слышать, но женщины Йована иногда берут в плен Стражей. Что, если там нашли способ скрывать от них эмоции? Да, это невозможно, но мы должны перестраховаться даже от невозможного. Ментальщики — единственный шанс узнать истинные мотивы.
— Понимаю, — соглашаюсь. — Надеюсь, вы все выяснили?
— Конечно, — уверяет Иллариандр. — Будь что-нибудь серьезное, шри Тера уже встревожилась бы.
Дарсаль
Слова императора настораживают, непроизвольно бросаю взгляд на Ивена, но тот привычно на меня не реагирует. Не может такого быть, мы — оплот Айо и, если уж на то пошло, всего Ай-Йована. По экваториальной границе стоят башни, где специально обученные Стражи просматривают даже ближний космос. Никто не в состоянии подобраться к нашей планете незамеченным! Никто ничего не скроет от нашего зрения!
Тщательно сканирую ауру императрицы, а потом и Пенелии — видны как на ладони, при желании мог бы снимать слой за слоем и рассматривать в мельчайших деталях. Только болезненно это, тяжело потом восстановить. Смысла нет, и без того все видно. Хотя когда-то, говорят, была такая разновидность наказания.
Император продолжает шептать что-то ласково-успокаивающее, Ноэлия еще раз благодарит за разрешение взять с собой Пени. После отправляется к ней.
Пенелия встречается по дороге, Базир придерживает — помогает забраться в фертон. Ноэлия и встревожена и раздосадована, так сразу не поймешь. Лишь одно ощущаю четко — исходящую от нее мягкую вуаль нежности, некой глубинной женственности, на которую внезапно реагирует тело. Чтоб его. Скоро мне уже некуда будет омаа уплотнять.
Перевожу внимание на Пени. Девушка все еще разбита, по ауре всхлипы, круговерть несобранных всплесков — но не жалуется. Наоборот, благодарит за заступничество, за одежду, искренне благодарит, чувствую светлый теплый луч.
Моя Лия, как обычно, все понимает, чуть отступает, с легким изяществом принимая благодарность. Обещает на привале заглянуть. Чувствую, что расстроена, но не совсем понимаю чем. Смутные страхи проплывают неясными тенями в синем свете, делая его неровным, заставляя тускнеть. Пытаюсь разобраться, с чем связано, — кажется, с боязнью ментальщиков.
