– Я наблюдала за твоим отцом последние недели, – нарушила молчание Азара, – но так ничего и не узнала. Возможно, он обидел кого-то из сильных мира сего. Я могу лишь предполагать. Одно ясно: именно этот недруг нанес удар по твоему отцу и всей семье вчера вечером.
– За что? Он всего лишь ученый! Почему кто-то хотел бы убить его… всех нас?
– Из-за этого. – Азара вытащила из-под одежды маску. Кайку знала, что служанка взяла ее из дома. Красно-черное лицо искоса смотрело на нее, криво ухмыляясь. – Он привез ее с собой, когда возвратился из последней поездки.
– Из-за нее? Но это всего лишь маска!
Азара откинула волосы с лица и серьезно взглянула на бывшую хозяйку.
– Кайку, маски – самое опасное оружие в мире. Хуже, чем ружье, сильнее любого духа. Они… – Азара умолкла, заметив, что Кайку побледнела. Девушка покачнулась и, казалось, вот-вот лишится чувств. – Тебе плохо?
Кайку скорчилась от боли. В животе бушевало пламя. Потом она ощутила толчок, как будто шевелился лежащий в утробе ребенок.
– Азара… – задыхаясь, произнесла девушка и, опустившись на одно колено, схватилась за землю, чтобы не упасть. – Со мной что-то…
И тут боль стала невыносимой. Кайку надрывно закричала и сжалась в комок, но это не помогло. Она крепко зажмурилась. По щекам ручьем текли слезы, но боль не унималась. Наоборот, с каждой минутой жжение становилось все сильней.
– Азара… помоги… – взмолилась Кайку.
После очередного приступа она осознала, что больше не лежит на лесной поляне. Исчезли деревья, листва, камни. Кайку видела лишь миллионы пылающих огнем нитей. Они изгибались, окутывали ее и тянули вверх. Девушка видела, как сердце Азары бьется в переплетении нитей, словно попавшая в силки птица.
«Я снова умираю», – подумала она, точно так же как в прошлый раз.
Но только теперь все было иначе. Не было счастья, внутренней гармонии и душевного спокойствия. Что-то огромное распирало ее изнутри. И от той силы, с которой нечто рвалось наружу, тело должно было разломиться на части. Глаза налились кровью, воздух стремительно завертелся вокруг нее, тело надувалось, словно шар.
На лице Азары отразился ужас. Она бросилась прочь.
Кайку закричала, и переполнявшая ее сила вырвалась наружу.
Стоящие рядом деревья вспыхнули, словно спички. Трава пригнулась к земле, камень стал плавиться, воздух раскалился. Сила, брызнувшая из Кайку, грозила разорвать легкие и сердце, иссушить внутренности. Девушка кричала, пока не упала в обморок.
Она не знала, как долго была без сознания, но когда пришла в себя, боль отпустила ее истерзанное тело.
Пахло дымом. Деревья потрескивали от огня. Невозможно было дышать.
Девушка села. Ее била мелкая дрожь. Голова потяжелела, глаза жгло от дыма. Задыхаясь, Кайку медленно поднялась на ноги. Судя по острой боли, пронзившей тело, она не умерла. Вокруг тлели обугленные деревья. Сырость от вчерашних дождей не позволила пожару распространиться дальше.
Она силилась вспомнить, что произошло, и не могла. Почерневшие камни развалились на куски. Густая листва превратилась в кучи пепла. Деревья тоже сильно пострадали. Но Кайку ничего не помнила.
Маска, целая и невредимая, лежала в обгоревшей траве, все так же криво ухмыляясь. Кайку нагнулась и подняла ее. Каждое движение давалось с трудом. Больше всего хотелось лечь и поспать.
Взгляд упал на белую фигуру, раскинувшуюся на пепелище. Оцепенев от ужаса, Кайку засунула маску за пояс и бросилась к служанке.
Азара лежала в расщелине, куда ее отбросила сила, вырвавшаяся из тела бывшей хозяйки. Одежда, кожа, волосы сильно пострадали от огня. Служанка не двигалась и не подавала никаких признаков жизни.
Кайку била дрожь, душили рыдания. Она вцепилась в собственное лицо, точно пыталась сорвать плоть и найти себя прежнюю. Ту, которая существовала только вчера, прежде чем хаос и безумие взяли над ней верх. Сначала она потеряла семью. А теперь убила служанку.
Из груди вырвался протяжный стон, напоминавший звериный рык. Девушка раскачивалась из стороны в сторону, отказываясь верить в случившееся.
Отчаяние сменилось паническим ужасом. Кайку бросилась в лесную чащу, спеша покинуть это страшное место.
Азара так и осталась лежать в расщелине среди дыма и хаоса. Звезды-льдинки падали на бездыханное тело и не таяли.
Глава 3
Сады в императорском дворце поначалу казались малышке бесконечным, огромным лабиринтом. Здесь было все: и каменные дорожки, и резные беседки в тени деревьев, и тайные убежища. Наследница, будущая императрица, Люция ту Эринима, правительница Сарамира, знала все укромные уголки. И с каждым днем тяготилась своими знаниями все сильней. Сад больше не приносил ей радости.
Люция лениво потянулась к лозе за гроздью винограда. Откуда-то сбоку раздался треск веток. Наверное, кот снова гонял белок.
В саду росли всевозможные деревья и цветы, привезенные со всего мира. Пестрота экзотических цветов смешивалась с гамом птиц, порхающих с ветки на ветку. По всему саду были расставлены скамейки с навесами от солнца, статуи и скульптуры. Вдали виднелись устремленные в небо шпили башен дворца. С другой стороны возвышался купол храма.
Стояла жара. Воздух наполняли ароматы тропических цветов. С неба смотрел бог солнца Нуки. Наследница грелась в ярких лучах и наблюдала за скачущими по веткам деревьев белками.
Коренное население Сарамира отличалось смуглой кожей. Поэтому бледность Люции была непривычна их взору. Кроме того, всех поражал цвет волос принцессы. Настоящие блондинки редко встречались среди сарамирцев.
Но тем не менее народ Сарамира охотно признавал красоту будущей императрицы. Она носила легкое зеленое платье и неброские украшения. Наставники требовали, чтобы девочка вела себя, как императрица, даже если оставалась одна. Она слушала и лишь рассеянно кивала в ответ. И учителя оставили принцессу в покое. А напрасно. Люция охотно внимала мудрым наставникам, но ее задумчивость часто ошибочно принимали за невнимание. Люция была мечтательницей с детства.
Иногда она завидовала своим учителям, их способности сосредоточиться на чем-то одном, не замечая ничего вокруг. Воспитатели же не понимали Люцию. Все, кроме Заэлиса. Он один догадывался, что происходит в душе воспитанницы, знал истинную причину ее кажущейся рассеянности. Принцесса обладала больше, чем пятью чувствами.
Девочка заговорила в шесть месяцев. Несмотря на свой юный возраст, Люция понимала: с ней что-то не так. Печаль появлялась в глазах матери каждый раз, когда она смотрела на дочь. Принцессу решили спрятать от посторонних взглядов и поселили в золотую клетку, окруженную стенами императорского дворца. С тех пор наследница и находилась здесь.
Кот выбежал из-за деревьев и, заметив хозяйку, сделал вид, будто беззаботно прогуливается. Он косился то на Люцию, то на белок, за которыми только что гнался, словно раздумывал, можно ли продолжить охоту. Потом, приняв решение, стремглав помчался за пушистыми зверьками. Принцесса обеспокоенно смотрела им вслед, надеясь, что белкам все же удастся ускользнуть от преследователя. Кот жил в саду уже несколько месяцев, но зверьки никак не могли научиться осторожности.
