Наталья Николаевна, что удивило Гурова, не очень-то и обрадовалась, когда полковник сообщил ей по телефону, что ее беглая дочь Вероника нашлась. Как показалось Гурову, женщина была чем-то сильно расстроена и даже, скорее всего, заплакана.
— Да, конечно, сейчас… Я приеду, — упавшим голосом подтвердила она.
Спустя час в кабинет на Петровке она вошла в сопровождении мужа. Как и предполагал Гуров, на Крайновой лица не было. Вероника сидела в углу кабинета и при появлении матери сжалась вся в комок. Та бросила на дочь взгляд и, казалось, облегченно вздохнула. Но это было мимолетно — на лице Натальи Николаевны вскоре отразилась вселенская скорбь. Никаких объятий и слез не последовало — как будто произошло некое рутинное и ожидаемое событие. А Эдуард Васильевич прошел в угол кабинета, остановился прямо перед Вероникой и, укоризненно покачав головой, произнес:
— Ну ты и даешь! Впрочем, я ожидал от тебя нечто подобное, не думал, правда, что это произойдет сейчас. Я бы на твоем месте все-таки подождал где-то с месяц, а то и больше.
— Так получилось, — глухо ответила Вероника, уставившись в пол.
— Ну и ладно, — махнул рукой Крайнов, присаживаясь на стул возле стола, за которым сидел Крячко.
— Да вот не совсем ладно, — тут же возразил Станислав. — Дело осложняется тем, что совершено убийство. А у вас — вот ведь какое совпадение — из дома пропал спортивный пистолет.
Крайнов в ответ молча пожал плечами. Потом повернулся и пристально посмотрел на дочь. Та отвела глаза, и Эдуард Васильевич побелел.
— Вы хотите сказать, что это она убила Дину? — несколько пугаясь своих слов, спросил он, показывая широким жестом на свою дочь. — И она взяла пистолет?
— Мы это как раз и выясняли с вашей дочерью и ее, так сказать, молодым человеком. Но так и не выяснили, — спокойно проговорил Крячко.
— Но послушайте… — Крайнов впал в замешательство и пытался думать на ходу, выдвигая доводы в пользу дочери: — Не хотите же вы сказать, что молодая девчонка совершила выстрел из пистолета? Да она и стрелять-то не умеет, господи! И не интересовалась никогда пистолетом. И вообще, зачем ей убивать Дину? Она ее обожала! Больше, чем мать! — бросил он последнюю фразу с каким-то победным, как показалось Гурову, видом.
На Наталью Крайнову это произвело ожидаемо негативное впечатление. Она вскочила со стула, метнула гневный взгляд в сторону мужа, попыталась что-то сказать, тыча в него пальцем, но потом вдруг резко повернулась к скромно сидевшему в стороне Вове Ольшанскому:
— Это вот он во всем виноват! Это же бандит, похоже, настоящий.
— Вы бандитов, наверное, нечасто видите, — чуть усмехнулся Вова, оглядев с ног до головы Наталью. — Впрочем, извините, конечно… — добавил он. — Да, я виноват, куда же теперь деваться. Мы бы все равно вам сообщили и дали знать, если бы все получилось.
— Он еще и издевается! — всплеснула руками Наталья и, закрыв лицо ладонями, разрыдалась. — Это он и убил Дину!
Это он!
— Мама, его не было там, — послышался голос Вероники из угла кабинета. — Там была только я.
— Наталья Николаевна, давайте пройдем в соседний кабинет, — предложил Гуров. — Или хотя бы выйдем в коридор.
Крайнова пожала плечами, вышла из кабинета и встала возле стены напротив.
— Что случилось-то, Наталья Николаевна? Я имею в виду — может быть, у вас есть какая-то информация по делу Дины Масловой? Мне показалось, что вы были очень расстроены, когда приехали сюда.
Наталья нервно дернулась, потом замахала руками — мол, ничего такого не случилось, но в конце концов опять заплакала. Правда оказалась для нее слишком непосильной ношей и быстро выплеснулась наружу.
— Дело в том, что мой муж разводится со мной, — сквозь рыдания выдавила она из себя.
— Из-за случая с Вероникой? — даже не став делать вид, что удивлен, предположил полковник.
— Нет… Не знаю… В общем, разводится…
— Он объявил вам об этом сегодня? — уточнил Лев.
— Да, еще до того, как вы мне позвонили. Но ничего, ничего… Сейчас Ника будет дома, и я надеюсь, что все утрясется.
В этот момент из кабинета выглянул Крячко:
— Лева, я хочу с тобой перекинуться парой слов. Там с задержанными майор Головкин побудет. А вы пройдите, пожалуйста, в кабинет, — обратился он к Крайновой.
Та кивнула головой и направилась к кабинету.
— Слушай, Лева, а почему мы игнорируем этого хлыща? — спросил Крячко, как только дверь за Крайновой закрылась.
— Ты про кого?
— Про этого плейбоя, мать его! — презрительно бросил Крячко.
— Про Эдуарда, что ли?
— Ну да, про этого Эдика-шмедика, — добавил презрения Станислав. — Смотри, Лева, алиби у него нет…
— Алиби у него, скорее всего, будет — он же в Подмосковье на каком-то объекте был, — возразил Гуров.
— Ага, а Вероника говорит — машина стояла возле офиса.
— Ну и что, возможно, в Подмосковье они выезжали на каком-то другом транспорте.
— А я тебе так скажу — машину он оставил у офиса, чтобы не светить ее под камерами, а сам поехал в это село на другой машине и там грохнул Маслову.
— Зачем? — вонзил скептический взгляд в напарника Гуров.
— Мало ли что… — почесал затылок Крячко и стал рассуждать на ходу: — Относился он к ней показательно плохо. А, судя по его внешности, развратник он еще тот. Может, схлестнулся с ней разок-другой — баба-то она распутная. А та потом — давай деньги, а то жене, то есть подруге своей, все расскажу. Вот тебе, Лева, кстати, и ответ на вопрос — на что она жила. Ну и достала окончательно мужика, и тот ее раз — и в расход.
— Ага, Стас, из своего пистолета, подставляя себя… Вот прямо так… И к тому же в селе, в доме, где пряталась его сбежавшая дочь. Ну что за абсурд, Стас?! — покачал головой Гуров и решительно направился в сторону кабинета, но Крячко остановил его, схватив за рукав:
— Пистолет его! Он не найден, кстати… Этих малолеток обыскали, пистолета у них нет. Значит, не они. А кто?
— Выбросили, Стас, как улику! — Гуров повысил голос, так как начал уже раздражаться. — Кто бы это ни был, выбросил давно как улику.
— А обыск устроить у плейбоя все равно надо, — упрямо стоял на своем Крячко. — И ордер я получу быстро. Между прочим, машина Крайнова здесь стоит, — кивнул он на парковку напротив Главка.
— Будет он тебе ствол там держать, из которого совершено убийство! — Гуров махнул рукой на Станислава, решительно вырвал из его руки свой пиджак и открыл дверь кабинета.
— А вот давай поспорим! — азартно воскликнул за его спиной Крячко, чем заставил Гурова остановиться и снова закрыть дверь кабинета.
— Ну что ты несешь? — устало спросил он. — Какие споры? Ерунда!
