Индекс глобальной конкурентоспособности
[410] определяется по 114 параметрам, которые объединены в 12 контрольных показателей (в скобках указано место России по этим показателям в рейтинге 2015–2016 гг., охватывающем 140 стран мира):
• качество институтов (100);
• инфраструктура (35);
• макроэкономическая стабильность (40);
• здоровье населения и начальное образование (56);
• высшее образование и профессиональная подготовка (38);
• эффективность рынка товаров и услуг (92);
• эффективность рынка труда (50);
• развитость финансового рынка (95);
• уровень технологического развития (60);
• объем рынка (6);
• конкурентоспособность компаний (80);
• инновационный потенциал (68).
Россия в международных рейтингах глобальной конкурентоспособности входит в десятку лидирующих стран лишь по таким параметрам, как объем рынка (7-е место); ВВП по ППС (6-е место); объем внешнего рынка (5-е место). По показателю, в целом определяющему позицию России на мировом рынке, в 2015–2016 гг. мы оказались на 45-м месте из 140 (в 2014–2015 гг. были на 53-м месте из 144, в 2013–2014 гг. – на 64-м из 148).
Что же тянет нас вниз? Институты государственной власти – проблема, в которой много составляющих, прежде всего – защита прав собственности. По этому параметру мы находимся чуть выше Уганды: 100-е место. Можно соглашаться или не соглашаться с такой оценкой, но именно так видит нас современный мир. Вторая проблема – неразвитость финансового рынка (95-е место): в настоящее время у нас практически невозможно было взять кредит в банке под разумные проценты. Сейчас эта проблема в какой-то степени решается, но финансового капитала явно не хватает. Глубина финансовых рынков у нас в 4–5 раз меньше, чем за рубежом. Есть ли в такой экономике место для инноваций? Почти риторический вопрос. Эффективность рынка товаров и услуг (92-е место) также говорит о неблагоприятном инвестиционном климате и сложностях для инновационного развития. Что же касается конкурентоспособности компаний, т. е. качества бизнеса, то нам в этом рейтинге отведено 80-е место. Это – следствие ориентированности экономики на развитие ресурсодобывающих отраслей в ущерб задачам повышения общей ее эффективности. В контексте этих показателей и мировом рейтинге по инновационному потенциалу Россия находится на 68-м месте – весьма незавидный результат, следует признать. Следующая проблема, также определяющая положение дел в сфере инноваций, – высшее образование и профессиональная подготовка. Здесь за последние годы удалось достичь определенных улучшений и выйти на 38-е место – неплохо, казалось бы, но и не слишком уж хорошо – страна с построенной в советский период отлаженной системой высшего и среднего специального образования отстает по данному показателю не только от всех трех стран Прибалтики, но даже и от Украины. Справедливости ради, однако, стоит отметить, что России удалось за последние годы существенно «подрасти» практически по всем показателям.
Подводя промежуточный итог рассмотрения проблемы конкурентоспособности России, следует согласиться с С. В. Степашиным, полагающим, что «структура нашего экспорта вполне адекватно отражает структуру российской экономики и может служить показателем реальной конкурентоспособности» (Степашин, 2006). А структура эта «…за несколько десятилетий практически не изменилась. 57 % в нем занимают топливно-энергетические товары, в том числе 32 % – сырая нефть. Доля машин, оборудования и транспортных средств составляет менее 8 %. Мы по-прежнему позиционируемся на мировом рынке прежде всего как поставщики даже не полуфабрикатов, а сырья» (Степашин, 2006).
Правда, есть еще одна позиция в структуре нашего «экспорта», по которой мы «впереди планеты всей», – это «экспорт» специалистов высокой квалификации, самого ценного и едва ли в полной мере восполняемого ресурса, которым до недавних пор располагала наша страна. По некоторым оценкам, за последние 20 лет Россию покинули не менее 400 000 высококвалифицированных специалистов и ученых. Неудивительно, что средний возраст работающих в академических институтах сотрудников составляет 54 года, средний возраст профессорско-преподавательского состава ведущих российских вузов – 52 года. На работы российских ученых приходится лишь 1,7 % упоминаний в международных индексах цитируемости, причем значительная часть этой доли обеспечивается российскими учеными, работающими за рубежом.
Стратегии развития инновационных компаний
В 1987 г., когда журнал Forbes отмечал свое 70-летие, на его страницах были опубликованы сведения о 100 компаниях, входивших в рейтинг 1917 г. Оказалось, что за истекшие семь десятилетий 61 компания прекратила существование, 21 компания вышла из первой сотни и лишь 18 продолжали оставаться в рейтинге, занимая в нем отнюдь не первые позиции. Анализируя этот факт, а также историю более чем 1000 корпораций из 15 отраслей промышленности, Ричард Фостер, один из директоров компании McKinsey, и Сара Каплан, много лет проработавшая под его руководством в качестве эксперта по инновациям, пришли к выводу, что современные компании могут сохранять свое превосходство и оставаться конкурентоспособными в течение долгого времени лишь тогда, когда они владеют стратегией дискретной эволюции и процессами созидательного разрушения (термин, введенный в научный оборот Й. Шумпетером и означающий образование или поглощение новых компаний, а также устранение наименее эффективных подразделений, но без потери контроля за текущими операциями) (Фостер, 2015).
Р. Уиггинс и Т. Руэфли, исследовавшие с 1974 по 1997 г. историю 6772 компаний, обнаружили, что период, когда эти компании занимали ведущие позиции на рынке, продолжался:
10 лет – у 5 % компаний;
20 лет – у 0,5 % компаний;
50 лет – у менее чем 0,05 % компаний (иными словами, только у двух) (Wiggins, 2005).
При этом наблюдалось сокращение средней продолжительности периодов конкурентного преимущества. Осмысление этой интересной статистики приводит к выводу, что в современных условиях успех может сопутствовать только тем компаниям, которые могут быть отнесены к числу инновационных.
Вопрос, какие компании можно считать инновационными, оказывается в условиях современной России отнюдь не академическим. Так, в 2010 г. обсуждению именно этого вопроса было посвящено специальное заседание правления Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). Бизнес-сообщество твердо заявило о необходимости четко определить критерии инновационности, чтобы компании понимали, кого государство хочет поддержать
[411]. Понятно, что в это бизнес-сообщество входят главным образом представители крупнейших отечественных компаний. В ряду таких критериев на этом заседании были, в частности, названы приобретение компанией лицензий на использование изобретений и прогрессивных промышленных технологий; наличие затрат на подготовку персонала, обусловленных внедрением технологических инноваций. На актуальность этого вопроса не раз обращала внимание и общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «ОПОРА России». Так, ее вице-президент Н. Золотых полагает, что инновационными следует считать компании, которые самостоятельно проводят научные исследования и разработки либо заказывают их. Доля таких компаний в секторе малого и среднего бизнеса исчезающе мала
[412].
