— Я не знаю, почему это случилось! Я была уверена!.. Прости меня, — неожиданно расплакалась Лида.
Алексей молчал. Сказать было нечего. Праздничное настроение, которым он жил с самого утра, исчезло.
— Лида, я тебя не люблю, — глухо выдавил он.
— Я знаю. И ничего от тебя не требую, лишь прошу: помоги мне выстоять перед родителями.
— У-у-у! — взвыл Алексей и, вложив в кулак всю обиду и злость, стукнул по стене. — Будь проклята практика, история с письмами! Ненавижу!..
Почувствовав запоздалую боль, он сжал ладонью другой руки травмированную кисть, развернулся и снова обессиленно прислонился к стене.
— Тебе придется на мне жениться, — отчетливо произнесла Лида после долгого молчания. Алексей перевел на нее недоуменный взгляд. — Иначе отец никогда не допустит тебя к защите.
— Ну и черт с ней! Я смогу защититься в другом институте.
— Не сможешь, у тебя даже документы не примут. Ты не представляешь, какие у него связи! Но я не хочу ломать тебе судьбу и потому предлагаю выход: мы женимся, но сразу после рождения ребенка ты свободен. Родители не переживут позора, если я рожу без мужа.
— То есть как это родишь?
— Обыкновенно. Я буду рожать во что бы то ни стало, — твердо заявила Лида, — и поэтому хочу предупредить тебя о возможных последствиях. Тебе придется выбирать: или ни к чему не обязывающий брак, или… Я знаю о Тамаре. Если она тебя любит, то поймет, во имя чего нужна такая жертва. Ни ты, ни я друг друга не неволили и силой в постель не тянули. Разве не так?
«Жертва… — Алексей моментально утратил всякий интерес к жизни. — Да Тамара даже слушать такое не станет!»
— …Что бы ты ни решил, сегодня к семи вечера тебе придется приехать к нам и поговорить с отцом, — продолжала Лида. — Вдвоем мы как-нибудь смягчим ситуацию. Пошли, — взяла она его за руку и сделала шаг к аудитории.
Леша оторвался от стены, машинально двинулся вперед, затем резко выдернул руку и быстро зашагал прочь. Вернувшись в общежитие, он снял пиджак, стянул галстук, упал на кровать и без сил зарылся головой в подушку: все, о чем мечтал еще час назад, рассыпалось в прах…
— …Ты что, заболел? — откуда-то издалека донесся до него голос Артема.
— Который час? — не поднимая головы, спросил Алексей.
— Начало второго.
«Время встречи с Тамарой давно минуло», — понял он, и на душе слегка отлегло. Видимо, этой встречи он боялся сейчас больше всего на свете.
— Случилось что? — Кушнеров присел на стул.
— Случилось… Лида беременна.
— Шутишь или серьезно?
— Серьезней некуда.
В разговоре повисла пауза.
— И что теперь?
— Не знаю, — перевернулся на спину Алексей. — Самому бы у кого спросить… К семи часам приглашен на аудиенцию к Тишковским.
— А Томка?
— Не трави душу… Сегодня собирался сделать предложение. Вас хотел пригласить, отметить…
— На твоем месте я бы это дело не откладывал, — неожиданно посоветовал Артем. — Она уже давно ждет и сразу согласится, я уверен…
— Да ты хоть слышал, что я сказал?! — вдруг вскочил с кровати Алексей и заметался по комнате. — Какое «согласится», если Лида — беременна?! И даже если согласится, что дальше? Оба вылетим из института?
— Успокойся и не ори, — насупился Артем. — Я, что ли, виноват?.. Об исключении я и вправду не подумал…
— Я тоже не подумал, да Тишковская подсказала. У-у-у! — зарывшись руками в волосы, кружил по комнате Алексей.
— Она тебя шантажировала?
— У-у-у! — провыл тот вместо ответа, снова рухнул на кровать и пнул кулаком подушку. — Все бы отдал…
— Ну и черт с ним, с институтом! Раз уж так вышло, что теперь, всю жизнь мучиться? — после очередной долгой паузы неожиданно заключил Артем. — В армию тебя не возьмут, а Томку мы как-нибудь общими усилиями успокоим. Простит, никуда не денется.
— Если она тоже беременна, вопрос решится однозначно, — неожиданно произнес Алексей.
— Ну, ты влетел!!! Значит так: к Тишковским тебе так или иначе придется сходить, но сначала надо поговорить с Тамарой.
— Не могу я с ней говорить… Как в глаза посмотреть, не знаю.
— Хорошо… — Артем снова задумался. — Тогда завтра встречаешься с Тамарой, а сегодня идешь к Тишковским. Будь с ними подипломатичней… «Теплый» прием тебе там обеспечен, — многозначительно вздохнул он.
…Прием и вправду оказался теплым. Обняв его прямо на пороге, Иннокентий Вельяминович пожал руку и стал водить по квартире. Задержавшись в кабинете, он долго рассказывал о семье, о Лиде, показывал ее детские фотографии. Алексей молчал, изредка кивал головой и напряженно ожидал, когда же речь зайдет о главном.
— Я знаю, что виноват, Иннокентий Вельяминович… — наконец решил он сам затронуть больную тему.
— Пожалуйте к столу! — заглянула в кабинет нарядно одетая хозяйка.
— Ничего, ничего, — закрыв очередной альбом, ободряюще похлопал его по плечу Тишковский. — Пошли, нас уже ждут.
Когда вслед за хозяином Алексей вошел в зал, то едва не остолбенел: за празднично накрытым овальным столом сидели человек двадцать гостей, справа и слева от Лиды стояли два свободных стула, к одному из которых его легонько подтолкнул Иннокентий Вельяминович.
— Ты что здесь устроила? — прошипел Алексей, чувствуя на себе заинтересованные взгляды. — Что это за театр?
— Не волнуйся, — тихо ответила Лида. — Учитывая папино положение, родители обязаны объявить о свадьбе дочери во всеуслышание. Половина присутствующих — члены научного совета, так что завтра весь институт будет знать.
— Какая свадьба?!
— Как — какая? — продолжая разыгрывать спектакль, она коснулась его щеки ладошкой и слегка развернула к себе. — Наша… Ведь ты пришел…
— Дорогие мои, — держа в руках доверху наполненную хрустальную рюмку, поднялся с места хозяин. — Сегодня мы пригласили вас в гости по торжественному поводу: наступил момент, когда наша дочь нашла себе спутника жизни… Уважаемые! Имею честь представить вам молодого человека, который в скором времени станет членом нашей семьи: Алексей Радченко. Прошу любить и жаловать!
Гости зааплодировали. Леше от всего услышанного стало дурно.
«Нет! — захотелось ему закричать во весь голос. — Я не хочу быть членом вашей семьи!»
Словно почувствовав его состояние, Лида нашла под столом его руку и крепко сжала ладонь.
— Встань, — прошептала она, но, заметив, что Алексей даже не шевельнулся, попросила: — Папа, ну нельзя же так сразу… Леша смущается.
— О, это нам хорошо знакомо! — понимающе воскликнул один из гостей. — Когда я знакомился с родителями своей невесты, дар речи потерял!
