Пока гости лакомились закусками, племянники и внуки поздравляли юбиляршу, преподносили оригинальные подарки и демонстрировали разнообразные таланты. Если Режин когда-нибудь и опасалась, что семья Венсана богата деньгами за счет недостатка изысканности, то сегодня ее опасения были рассеяны. Один из братьев Венсана сыграл на рояле пьесу Шостаковича, требовавшую виртуозного владения инструментом, и сделал это блестяще. Семилетний внук именинницы играл на кларнете, как лауреат международных конкурсов, семнадцатилетний племянник презентовал тете карандашный портрет, который обеспечил бы ему место в Академии художеств.
И в эту семью она, Режин, имеет шанс войти? Да! Да, да, еще раз да!
— Венсан, все твои родственники блещут талантами. Мне стыдно, что я ничего не приготовила.
— Не волнуйся, — ответил Венсан. — Тебе есть, что показать.
Он пригласил всех собравшихся к столу, стоявшему отдельно от праздничных. И тут Режин поняла, что у него на уме.
— Большинство из вас уже видели наброски и планы, а некоторые еще нет. Итак, наш проект века: «Хрустальная сфера».
Он сдернул легкое покрывало. Перед гостями предстала модель футуристического здания. У Режин в голове мелькнуло, что наброски выполнены с большим мастерством и очень недурны с точки зрения графики.
— А вот и автор проекта. Это она придумала конструкцию из стекла и титана. Идея поистине революционная. Прошу любить и жаловать — Режин Лефевр.
Режин купалась в теплых волнах аплодисментов. Она испытала прилив гордости за свое детище, но еще больше за то, что среди этих людей ей не придется быть бедной родственницей. Она — одна из них, такая же, как они, — женщина со своей судьбой, талантом и успехом.
— А теперь прошу внимания, я хочу сделать важное сообщение. — Венсан обнял Режин за плечи и притянул к себе. Он улыбнулся ей и снова обратился к собравшимся: — Я хочу объявить, что мы с Режин решили обручиться.
У Режин в буквальном смысле перехватило дыхание. Она глотала воздух, но Венсан не остановился. Он извлек из кармана небольшую шкатулочку и открыл ее:
— Это — тебе.
Режин поняла только, что кольцо безумно дорогое. И Венсан надел это кольцо ей на палец. Свет играл в гранях камней. Тут до нее дошло, что от нее ждут какого-то отклика.
— Очень красиво, — выдавила Режин. Венсан вдруг взял ее за подбородок и поцеловал в губы. Это было как во сне, когда никаким образом нельзя вмешаться в происходящее.
Она и сосредоточиться-то не могла настолько, чтобы осознать, нравится ей это происходящее или нет. Только улыбалась, как кукла: «Ты у цели. Ты добилась, чего хотела. Помолвка с Венсаном Гийомом! Ну, и как тебе? С ума сойти!»
Толпа рассеялась, и Режин отошла со своим женихом в сторону:
— Ты мог бы сначала поговорить со мной, Венсан.
— Я хотел, чтобы для тебя это было ни на что не похоже. Сильное впечатление на грани шока.
— Это тебе удалось.
— Ну, вот видишь!
Ему не приходило на ум, что у Режин не было до сих пор ни шанса принять участие в обсуждении их совместного будущего. Видимо, он думал, что ей нечего сказать на эту тему.
И через два часа Режин не свыклась с мыслью, что она заняла определенное положение в семье Гийомов. Она не могла выйти из шока и двигалась как в тумане.
К ней подошла полная блондинка лет под сорок, с которой они в начале вечера обменялись мнениями по поводу продукции Валентино & К°.
— О чем задумалась?
Режин посмотрела в ее свежее, мирно улыбающееся лицо и постаралась собрать мысли, чтобы дать сколь-нибудь разумный ответ:
— Да вот, не могу прийти в себя.
— Представляю. Нелегко идти в ногу с Гийомами — для этого нужна особая поступь. Не самая простая семья, у них нестандартная хватка и темп. Иначе они не имели бы того, что имеют.
Режин благодарно улыбнулась. Кажется, блондинку звали Евой и, кажется, с ней можно было говорить откровенно. Кем она приходилась Венсану, Режин не разобралась, но случайных людей на такие вечеринки не приглашают.
— Все родные Венсана такие милые, все они приняли меня, как будто мы знакомы целую вечность. Столько сердечности, такая гармония — все как в сказке. Честно говоря, это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Меня одолевают мрачные подозрения — скандалы за кулисами, скелеты в шкафах, все, как в других благородных семействах.
— Все братья и сестры Венсана счастливо женаты, у всех очаровательные дети. Только Венсан одинок. Здесь есть своя проблема. Его родители очень консервативны во взглядах на семейную жизнь. Они ждут от Венсана, что он тоже покажет себя примерным семьянином. А он никогда не увлекался женщинами, его всегда интересовали только дела. Ну, может, и увлекался, но на стороне. Он действительно невероятно успешен. Похоже, что для тебя он сделал исключение. И, по-моему, выбор удачный. Венсан лишний раз доказал, что не способен на меньшее, чем блестящий результат. Я очень рада, что ты войдешь в нашу семью. А Венсану больше не придется выслушивать нотации своей матери.
«Блестящий результат»… «Своя проблема»… Здесь было о чем подумать.
— Дочка! Красавица моя! Какой сюрприз!
— Папа, ты бы мог хоть иногда побриться?
Режин прекрасно знала, что ее отец забывал за работой обо всем — есть, спать, не говоря уж о внешнем виде. Его бюро погрязло в первобытном хаосе. Три громадных стола были завалены проектами, документацией, каталогами и разнообразными бумагами. Все это лежало слоями, в которых наверняка никто, кроме самого Марка Лефевра, не смог бы увидеть ничего, похожего на смысл и порядок. Зато он не помнил, какого цвета хотя бы одна из столешниц.
— Папа, у меня новости.
— Ого! Вот кто внесет разнообразие в мои серые будни! Отлично. Кофе будешь?
— Извини, но я не могу ждать, пока ты его сваришь. К тому же твой кофе невозможно пить! — Это была обычная манера их общения. Говоря колкости, Режин сияла широкой улыбкой. — Папа, я помолвлена с Венсаном Гийомом.
— Заказчиком «Хрустальной сферы»? Из тех самых Гийомов?
— Да!
Марк Лефевр помотал головой, переваривая информацию.
— Я пришла спросить, что ты об этом думаешь. Выходить мне за него замуж?
Отец засмеялся:
— Ты серьезно? Советуешься, стало быть, с отцом?
— Ну, а как же? Разве дочери не спрашивают у отцов совета в таких делах? Мне эта традиция кажется очень разумной. Ведь у тебя есть опыт, которого нет у меня. Раньше отцы вообще сами договаривались с женихами.
— С каких пор у тебя такие старомодные воззрения, синеглазка?
— Ах, сама не знаю. Ну, правда: ты два раза женился и, наверное, хотя бы во второй раз знал, что делал. Так поделись с дочерью! Мне бы не хотелось, чтобы мой первый брак был ошибкой, как у тебя.
