— Значит, отель?
Она колебалась. Антонио взял ее за руку и увлек за собой. На улице он опять остановился:
— Только одно мне мешает. Я не хочу быть запасным игроком, второсортной заменой Гийому.
— Ты — не запасной игрок. Ты центрфорвард. Высшая лига…
Глава 5
Режин молча стояла рядом с Антонио и наблюдала, как он берет у ночного портье ключи от комнаты. Он действовал так уверенно и непринужденно, как будто ничего более повседневного, чем вписаться с дамой в гостиницу в четыре утра, не могло быть. Чтобы не смущаться от пикантности ситуации, она сосредоточилась на своем спутнике. Это неплохо отвлекало. Он выглядел как воплощенная эротическая фантазия: крутой latin lover. Мудрено помнить о приличиях, когда рядом с тобой такой мужчина!
Войдя в номер и закрыв за собой дверь, он остановился в замешательстве. Затем аккуратно положил ключ на столик и прошелся по комнате. Наконец остановился на некотором расстоянии от Режин.
— Мне как будто снится странный сон, — сказал он, задумчиво глядя на свою спутницу.
— Плохой?
— Странный, немного глупый. Мы с тобой в гостиничном номере…
— Что же тут странного? Разве для тебя это не привычное занятие?
— Ты о чем?
— Водить своих подружек по гостиницам.
Он рассмеялся и не ответил. Режин еле стояла на ногах. Она в изнеможении опустилась на постель, он тотчас сел с ней рядом. Он осторожно протянул руку и провел кончиками пальцев по ее лицу, прочертил линию носа и губ. Эта сдержанная ласка заставила ее вздрогнуть:
— Ты очень красивый.
— А ты очень умная.
— Я думала, тебе не нравятся умные женщины.
— Мне нравится талант и красота. Я увидел проект еще до того, как познакомился с тобой. Твой макет показался мне безумно красивым. Я потому и захотел работать здесь.
— А увидев меня, разочаровался?
Он наклонился, одной рукой обнял ее за шею, другой провел по груди и начал расстегивать пуговицы на блузке:
— Да, мои ожидания были жестоко обмануты.
Она закрыла глаза, впитывая кожей прохладу — он дошел до последней пуговки и раздвинул полы блузки.
— Я очень люблю архитектуру, Режин. Она меня глубоко волнует. Красивый проект — это почти так же эротично, как красивая женщина, которая позволяет освободить себя от одежды.
Режин улыбнулась:
— Чудно! Обычно прорабы — наши заклятые враги, специально приставленные к архитекторам, чтобы доказывать, что их проекты хороши только на бумаге.
Антонио расстегнул молнию на юбке и легко снял ее, тихо присвистнув при виде крошечного кусочка материи, предназначенного быть трусиками.
— Видишь ли, я родился в Барселоне. Наш дом был недалеко от «Каза Мила» Гауди, моего тезки. Ты, наверное, представляешь, о чем я говорю.
— Еще бы. Когда я училась, Гауди был моим кумиром. Я всегда хотела перевести его идеи на язык архитектуры.
— Рад, что ты меня понимаешь, — сказал тезка знаменитого каталонца, внимательно рассматривая лежащую перед ним «ню». — Так вот, я всегда ценил совершенные формы. — С этими словами он обеими руками провел по ее животу вверх, к полушариям груди. Тело Режин отзывалось на прикосновения его рук волнами счастливой дрожи. Наконец он расстегнул застежку лифчика и убрал с пути к победе последние преграды. Его ладони, чуть загрубевшие, ласкали кожу ее груди одновременно и нежно, и властно, и это действовало на нее особенно остро. Она вздохнула чуть хрипло, в рифму его дивному голосу, который еще недавно казался ей чуть ли не лаем. В ответ он склонился ниже и захватил губами ее напрягшийся сосок, а затем слегка потянул его зубами.
Режин издала слабый стон и покрылась гусиной кожей.
— Тебе холодно?
— У меня озноб и жар.
Он посмотрел ей в глаза, затем перевел взгляд на рот, и вскоре его язык играл с ее губами, забираясь все глубже. Когда она почувствовала, что он с расчетливо сдерживаемым нетерпением осваивает пространство за ее зубами и обвивает языком ее язык, этот поцелуй показался самым интимным актом из всего предшествовавшего.
— Я с самого начала хотел узнать тебя поближе.
— Ты хочешь сказать — хотел со мной переспать?
— Я сказал то, что сказал.
— Я думала, ты хочешь секса.
— Да, если ты этого хочешь, — ответил он серьезно, скользя рукой под ткань ее стринга и нащупывая самое чувствительное место. Нашел, и она не смогла не вскрикнуть. Странно, он все время занимался только ею. А сам?
— Ты все еще одет…
— Ничего, успею.
Его рука овладевала ее телом, играя прелюдию главного события. Режин на секунду отвела ее, чтобы еще раз оговорить условия.
— Я хочу, чтобы ты помнил, что все это — только до утра, — проговорила она, изо всех сил стараясь, что бы не заплетался язык. — Утром все будет забыто, как не было.
— Почему ты так волнуешься? Я не надену на тебя ошейник, не беспокойся.
Это вызвало у нее странную ассоциацию. Она села на кровати:
— У меня есть идея.
— Да? Интересно.
— Нет, пожалуй, лучше не надо.
— Так не честно. Теперь уж говори!
Она покусала губу:
— Ну, в общем… У нас одна ночь, без обязательств и без последствий, правильно? Помнишь фильм «Основной инстинкт»? Не мог бы ты… связать мне руки?
На секунду его глаза непроизвольно расширились, но он быстро справился с собой:
— Давай.
— У меня есть косынка в сумочке. Думаю, подойдет.
— Шерон Стоун, гоняющаяся за любовниками с острыми предметами… Вообще-то она не в моем вкусе. Я бы и близко не подпустил ее к своей постели. Ну, да ладно.
Антонио вынул ремень из брюк и примотал запястья Режин к спинке кровати. Затем, не торопясь, разделся. Режин следила за движениями его тренированного тела. Это было впечатляющее зрелище — сложен он был великолепно. Мысль о том, что она со связанными руками находится полностью во власти этого чужого мужчины, излучающего силу, бросила ее в озноб.
Наконец он шелковой косынкой завязал ей глаза. После этого на несколько мгновений шоу приостановилось.
— Антонио?
— Что ты хочешь?
— Дотронься до меня.
— Попроси как следует.
— Пожалуйста, Антонио, я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.
— Как?
— Языком. Пожалуйста!
Вскоре что-то горячее и влажное коснулось ее живота и стало подниматься вверх. Он вернулся к ее груди. Его движения были крадущимися и осторожными. Кончиком языка он обводил соски, потом принимался жадно посасывать их. Снова уходил, возвращался… Внезапно опять переместился на живот и остановил язык в углублении пупка.
