В тот же момент Павел оказался на полу холла рядом с решетчатой колонной, не потерявшей своего мирного вида.
– Вот тебе и труба! – вслух сказал инспектор. – Трансгресс… первая точка выхода – сто два поворота ветви. Что это означает в действительности, хотел бы я знать? Но дойти обратно, наверное, было бы затруднительно.
– Иметь чувство юмора неплохо, – раздался в голове – снова не в наушниках рации – тихий голос, на этот раз мужской. – Но лучше бы вам не терять чувства осторожности и ответственности за свои поступки.
Павел оглянулся на всякий случай, повел вокруг лучом фонаря, но никого не обнаружил.
– Это снова вы? С кем я только что разговаривал?
– С инком обслуживания трансгресса.
– Так эта труба – чье-то метро?
– Через здание лаборатории проходит линия многомерного перегиба временных координат, ваш мозг воспринимает ее как трубу. Не отвлекайтесь.
– Понял, – вздохнул Павел. – Спасибо за совет.
Где-то далеко в глубине здания с тонким звоном лопнула струна – именно такой звук коснулся слуха. Павел вздрогнул, машинально проверил встроенную в пояс и предплечья скафандра аппаратуру звуко– и видеозаписи и направился к двери в коридор, ведущий к лестничной клетке. Ему предстояло подняться на четвертый этаж, в зал управления лабораторией.
Автоматика двери не работала. Павел нашел заслонку ручного открывания, нащупал рычажок и потянул на себя.
Коридор за дверью выглядел странно. Его стены были волокнистыми, как спрессованный дым, и уходили вверх на недосягаемую высоту, луч прожектора, казалось, был где-то в километре от пола. Но и пола как такового не было, вместо него во всю ширь коридора пролегала рваная каменная борозда, по дну которой бежал ручей. Струя воды добегала до двери и… исчезала, будто отрезанная невидимым лезвием!
Павел прислушался, но плеска ручья не услышал. Лишь издали, из глубины, долетали иногда странные звуки: потрескивания, мокрые шорохи, удары водяных капель о гулкое дно, звуки лопнувшей струны…
Инспектор выключил прожектор, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, но увидел только светлую щель над головой – там, где исчезали в вышине стены коридора. «Пока ничего особенного, – подумал он, снова включая свет, – кроме непонятного исчезновения воды ручья. Еще один эффект перекрученного пространства-времени. Меня это в данный момент не касается, надо идти вперед, пока возможно».
– Остановитесь!
– В чем дело?
– Вы пересечете границу совмещенных пространств с иной метрикой и ходом времени.
– Скафандр пока держит…
– Дело не в скафандре. Масштабы движения материи за этой границей… Берегитесь!
Павел мгновенно развернулся, уже понимая, что опаздывает, увидел несущуюся на него жутковатую фигуру – двуногую и четырехлапую обезьяну со змеиной головой, – но увернуться от прыжка чудовища не успел. Обезьянозмей бесшумно прыгнул на инспектора с расстояния в десять метров и столкнул с порога в коридор. Павел с грохотом полетел куда-то вниз, в глубокую пропасть. Стены коридора скачком выросли в исполинские вертикальные горные склоны и отдалились за пределы видимости, бугристый вал борозды превратился в горный хребет, конус прожекторного света сузился, ударило в ноги. Ошеломленный Павел, ощутив под ногами твердую почву, машинально шагнул назад – сзади должна была находиться дверь в холл, но все осталось на своих местах. Под ногами – пористый коричневый бугор, рядом – изломы скал, в сотне метров луч прожектора вязнет в ночной тьме, высвечивая те же скалы и каменные складки. Ни обезьянозмея, ни его трупа…
Павел выключил свет и увидел сзади далеко-далеко вертикальный блик высотой в несколько километров.
«Вот это что называется влип! Змей не хотел меня убивать или не мог, он просто столкнул меня в этот подвал… вернее, вытолкнул на «перекресток пространств» со скалами и ручьем в надежде, что я отсюда не выберусь…»
Инспектор прислушался. Справа от него слышался равномерный глухой гул, который он поначалу принял за шум в ушах от удара. Павел прошел по каменным волнам метров двести, наткнулся на ребристую серую стену, обрывающуюся куда-то вниз, и посветил в провал. Луч выхватил из темноты серо-зеленую массу несущейся воды. Река…
– Река! – сказал он вслух, еще не веря догадке. Это не могло быть совпадением: каменная борозда с ручьем в коридоре, хаос скал и река здесь, где он очутился. Коридор не изменился, изменился он, Павел Жданов, превратился в гнома, в Нильса Хольгерссона из древней шведской сказки. Один из темпоральных эффектов в действии, а именно – эффект трансформации масштабов при переходе из одной локальной области многосвязного пространства-времени в другую. Ничего особенного, придется вернуться назад, к двери, перешагнуть магическую черту, за которой располагается обычный мир холла. Однако здесь немудрено и заблудиться… или встретить «санитаров» с обезьянозмеями. Может, Марича тоже столкнули сюда и он до сих пор где-то бродит в скалах?
Павел включил звукопередатчик на всю мощь.
– Игорь! Отзовись!
Многократное эхо разбросало пригоршни звуков по каменным склонам, ущельям и долинам и погасло в теснине реки. Павел подождал ответа, вздохнул и зашагал вдоль берега по кромке обрыва в ту сторону, куда река несла свои безжизненные воды…
В холл он вышел через пять часов, если верить хронометру скафандра. Переход прошел мгновенно: Павла ударило обо что-то твердое – ощущение не из приятных, голову пронзила острая колющая боль. Очнувшись от короткого беспамятства, он понял, что стоит в холле на четвереньках. Под руками и ногами множество пластмассовых осколков, на полу желтые лучевидные пятна ожогов.
Он поднялся на ноги, посветил кругом. Дверь отсутствовала, углы стены в местах крепления двери выщерблены и оплавлены.
Павел направил луч в коридор и хмыкнул. Каменная борозда с ручьем исчезла, пол коридора блестел как металлический, зато стены почернели, стали жидкими, по ним ходили волны, вскипали фонтанчиками, проливая на пол черную дымящуюся жидкость.
Павел не рискнул войти в коридор. Две вещи беспокоили его: ограниченность энергозапаса скафандра и то, что за пять часов путешествия по горной стране неведомого мира вне здания могло пройти гораздо больше времени. Ожидающие могли не вытерпеть и послать дублера.
Решетчатую колонну трансгресса в центре холла он обошел на изрядном расстоянии, осмотрел колодцы лифтов – вроде бы целы, – но заходить не стал. Оставалось еще два коридора, и каждый мог привести к цели – на лестничную клетку, а там подняться на четвертый этаж будет несложно.
Но второй коридор отсутствовал вовсе.
Павел поворочал прожектором – луч света вяз в чернильном мраке без единого проблеска. Пустота, да и только, космический вакуум! Ощущение опасности стало острей, сами собой напряглись мышцы тела, захотелось спрятаться под надежной защитой корабельной обшивки – стереотип космонавта, привыкшего мыслить категориями космической спасательной службы.
