— И что? — Инвар недоуменно пожал плечами. — Шиара, право слово, неужели ты всерьез беспокоишься о своих вещах? Да скажи только слово — и у тебя будет самый превосходный гардероб среди всех участниц.
— Причем тут вещи! — Я в негодовании притопнула ногой, злясь, что Инвар не понимает настолько очевидные вещи. — Мои записи! Я почти завершила реферат. Я вообще планировала покинуть дворец уже сегодня…
Выпалив это, я осознала, что ляпнула что-то лишнее. Рука Инвара все еще лежала поверх моей. И я почувствовала, с какой неосознанной силой он сжал пальцы. Правда, почти сразу опомнился и расслабил их.
— Что? — изменившимся голосом переспросил он. — Ты планировала покинуть дворец?
Душу кольнуло внезапное чувство вины. Сдается, я обидела Инвара, и обидела сильно. Но, с другой стороны, он должен понимать, что я трезво смотрю на ситуацию.
— Да, — неохотно подтвердила я, все-таки чувствуя, что не стоило об этом говорить. — Моя работа почти закончена. Остались мелочи, которые я без проблем доделаю и дома. На конкурсе становится слишком опасно. И я подумала, что…
Я затихла, почему-то не в силах завершить фразу. Неопределенно пожала плечами.
А почему, собственно, Инвар так удивляется? Я с самого начала конкурса не скрывала, что пришла сюда не выигрывать. Будь моя воля — я бы во всех этих глупых испытаниях и вовсе не участвовала. И вообще, даже если я выиграю, то обойдусь как-нибудь без торжественного ужина с императором. Я скорее откушу себе язык, чем заведу с Инваром речь про деньги или прочие материальные блага для семьи. Как-то это… постыдно, что ли. И потом, я совершенно уверена, что добьюсь всего сама. Мне бы только поступить в академию.
Инвар продолжал внимательно на меня смотреть. И на дне его темных глаз мерцал непонятный огонек разочарования и злости.
— Ты ведь сам понимаешь, что так будет правильнее всего, — добавила я, чувствуя, что должна как-то объяснить свое решение. — Я не хочу у тебя ничего просить. Пусть ужин достанется той, которая действительно нуждается в этом.
— Да причем тут ужин! — внезапно рявкнул Инвар, да так, что от испуга я подпрыгнула на месте. — Шиара Гретхольд, смею напомнить, что главный приз конкурса совсем другой!
А вот теперь я окончательно растерялась.
На что он намекает? Конкурс проводят уже десять лет. И за все это время только Леоноре посчастливилось получить предложение руки и сердца от самого императора. Правда, ничем хорошим это все равно не закончилось.
Инвар еще неполную минуту молчал, видимо, ожидая, что последует продолжение. Но я просто не понимала, что еще он хочет от меня услышать.
— Инвар, ей восемнадцать, — внезапно подал голос Эван, который с нескрываемым любопытством наблюдал за этой сценой со стороны. — Не требуй от нее слишком многого. Вспомни себя в ее возрасте. Не будь ты тогда таким наивным, то всей этой истории с Леонорой просто не случилось бы.
Инвар скрипнул зубами так сильно, что даже я это услышала.
— Ладно, Шиара, я тебя провожу, — проговорил он.
— А с этим что делать? — спросил Эван, небрежным кивком указав на Маверика, который по-прежнему покорно сидел на коленях.
Правда, глаза распорядителя теперь были абсолютно сухи, и в них посверкивало жадное любопытство.
— Обратно его отправь, — поморщившись, приказал Инвар. — Пусть еще немного посидит в подземелье да подумает о своем поведении. Потом решу, что с ним делать.
— Ваше величество, — вновь отчаянно взвыл Маверик. — Я клянусь вам в своей преданности. Мне так жаль, что я поверил этой Гелии! Я сделаю все, лишь бы загладить свою вину.
Маверик еще что-то кричал. На все лады распинался в своей безграничной преданности к императору. Но я уже не слушала.
Захлопнувшаяся дверь оборвала бесконечные потоки его извинений. Я выскользнула в коридор, и за мной последовал Инвар.
Всю дорогу до своих покоев я преодолела буквально бегом, задыхаясь от нарастающего чувства тревоги. Оно стало невыносимым в тот момент, когда я увидела, что дверь в мои покои приоткрыта. Хотя я прекрасно помнила, что заперла их, когда уходила.
Инвар, все это время идущий рядом с очень мрачным и сосредоточенным выражением лица, напрягся при виде широкой полосы света, падающей в коридор. Я покачнулась было вперед, желая войти, но он резко перехватил меня за локоть. Не говоря ни слова, отстранил меня к себе за спину. И двинулся вперед бесшумным скользящим шагом.
Около самого порога он остановился, посмотрел на меня и выразительно приложил указательный палец к губам, призывая к молчанию.
Его правую руку окутало грозное алое свечение, доказывающее, что мужчина только что закончил формулировать атакующие чары.
Через мгновение дверь не просто отлетела в сторону. Ее вынесло из проема, сорвав с петель. С оглушительным грохотом она рухнула на пол, а Инвар уже был внутри покоев.
Я затаила дыхание, ожидая услышать шум поединка и треск рвущихся заклинаний. Но ничего не происходило.
Спустя несколько тревожных секунд томительного ожидания Инвар позвал меня.
— Шиара, входи, — произнес он.
Повторять приглашение мне не понадобилось. Я с небывалой скоростью влетела в комнату. И замерла, ошарашенно приоткрыв рот.
Увиденное просто не поддавалось осмыслению.
Весь пол и мебель в покоях оказались покрыты белыми клочками бумаги. Они были настолько мелкие, что сначала мне почудилось, будто каким-то чудом в комнате прошел снег.
Я медленно подошла к столу, в ящике которого не так давно оставила свой реферат. Провела рукой по нему, смахнув на пол ворох бумажных снежинок.
В голове не укладывалось то, что от моей работы ничего не осталось. Записи теперь невозможно восстановить. Это совершенно точно.
Ну почему, почему я не оставила реферат в библиотеке? Там он был бы в полной сохранности!
— Мне очень жаль, — негромко сказал за моей спиной Инвар.
Глаза опасно защипало от подступивших слез. Я до боли закусила нижнюю губу, не позволяя себе разрыдаться.
— Да, мне тоже, — бесцветно отозвалась я.
В следующее мгновение на мое плечо опустилась рука Инвара. Он подошел так тихо, что я этого не слышала.
Наверное, стоило что-нибудь сказать нарочито-беспечное. Как-нибудь пошутить, лишь бы не показывать Инвару боль, которая терзала мое сердце.
Но мне сейчас было не до притворства. Поэтому я предательски шмыгнула носом раз, другой. Губы задрожали, и я с отчаянием осознала, что все-таки расплачусь. Больше не было сил сдерживать свои эмоции.
Инвар мягко привлек меня к себе. Он больше не спрашивал ничего. Просто настойчиво развернул к себе и крепко обнял.
Я уткнулась носом ему в грудь. Шумно засопела, чувствуя, как тонкая ткань его рубашки намокает от моих слез.
