– Хочу лично посмотреть на противника. Сэр Густав, Миклос, следуйте за мной.
Предложение Волкова показалось капитану излишне рискованным. А если враги заметят всадников, то смогут ли кавалеристы оторваться от противника? За бывших дружинников барона Кайла Оноре не волновался, но из наследника престола наездник был так себе. Неужто наследнику престола не могли подобрать достойного наставника по верховой езде?!
– Но это может быть опасно! – возразил капитан, и его поддержали согласным ворчанием сержанты.
– Мы постараемся остаться незаметными.
Успокоив таким образом возражающих, Волков дал шпоры коню, повелительно махнув рукой доложившему о неприятеле разведчику: «Веди!» Позади раздался грохот копыт – кавалеристы Миклоса последовали за Глебом.
Небольшой конный отряд быстро преодолел отделяющее их от деревни расстояние. Когда вдалеке стали слышны доносящиеся из деревни звуки, разведчик остановил отряд и указал на небольшой пригорок. Волков понятливо кивнул и, спешившись, поднялся на холм. Следом взобрались Миклос и Густав Брэй.
С пригорка открывался замечательный вид на приличных размеров деревню.
Глеб разглядел небольшие бревенчатые домишки, маленькие темные фигурки мечущихся в панике жителей деревни, стремительных всадников, где-то уже поднимались клубы дыма: то ли жители деревни хотели поднять тревогу, то ли постарался кто-то из налетчиков. Справа от деревни величаво текла Каора.
– Река – это хорошо! – заявил Глеб.
Разведчик добавил:
– Там за деревней еще одна река.
Приглядевшись, Волков заметил узкую полоску воды позади деревни – приток Каоры.
– Замечательно! Просто замечательно! Слева к деревне никак нельзя незаметно подобраться?
Разведчик задумался, завертел головой, прищуренными глазами осматривая окрестности. Сказал:
– Только если вон там, – он указал рукой, – вдоль опушки пройтись.
Глеб задумался, ответил:
– Может получиться, но дальше все равно придется по открытому полю переть. Заметят. – Разведчик кивнул, соглашаясь. Глеб продолжил: – Но если ударить разом с двух сторон, отсюда и вон оттуда, быстро преодолев открытое поле, то вовремя среагировать враги не успеют, а среди домов пехоте намного проще справиться с конницей.
Разведчик снова кивнул: все верно – конница страшна ударом с разгона, но среди домов набрать разбег враги не успеют.
Волков попытался пересчитать мельтешащих в деревне всадников противника, но не преуспел в этом деле, все время сбивался. Но приблизительно их было столько, сколько и сказали разведчики – около трех сотен. Бросив на деревню последний взгляд, Глеб начал спускаться с холма, сказал:
– Возвращаемся.
Путь назад занял еще меньше времени. Навстречу в полной боевой готовности шагали пехотинцы. Подошедшему капитану Волков сказал:
– Оноре, берите взводы сержантов Капля и Нанта и десяток стрелков и обходи деревню слева вдоль опушки, разведчик… Как тебя звать, солдат?
– Хабер, господин, – с готовностью отозвался тот.
– Хабер покажет тебе дорогу. Ударишь по моему сигналу в плотном строю. И быстро, не дай туронцам развернуться для атаки. Задача ясна?
– Так точно, маркиз!
Хоть отвечать правильно научились, а то все: «сделаю», «да» и «ага» талдычили!
Половина отряда, отделившись от основной массы бойцов, последовала за разведчиком. Глеб повернулся к сопровождающему его Густаву Брэю:
– В бой не лезьте. Ваша задача, сэр, не дать разбежаться тем противникам, что сумеют прорваться. Если все пройдет, как задумано, то их будет не так много, чтобы доставить вам большие сложности.
– Слушаюсь, господин, – ответил рыцарь, но было видно, что он недоволен отведенной ему ролью.
Дождавшись, когда подъедут телеги, Глеб соскочил с коня и взял с повозки тяжелый деревянный щит овальной формы. Догнал колонну пеших бойцов и зашагал рядом с Сувором. Рыцарь бросил на присоединившегося к пехоте Волкова короткий взгляд, собрался было сказать, что не стоит маркизу принимать участие в бою наравне с простыми солдатами, но, увидев упрямо стиснутые зубы и горящие решимостью глаза, промолчал. Покачал головой. Странный он какой-то! Волков скомандовал:
– Раон, разворачивай своих в одну шеренгу! И строй, строй держать! Вместе выстоим!
Сержант заорал, команду подхватили десятники. Строй коряво, вразнобой растягивался в стороны. Глядя на это убожество, Глеб кусал губы. Хреново! Наконец, сформировалось какое-то жалкое подобие строя. То один, то другой солдат вырывался вперед, ломая линию.
– Грох, выстраивай вторую линию!
Взвод Гроха разворачивался столь же неуклюже, как и первый. Тем не менее даже такое жалкое построение лучше, чем вообще никакого. Лучники Игеня сформировали третью линию. Сам Волков шагал на правом фланге во втором ряду – ставить его в первую линию сержанты наотрез отказались. Рядом с Глебом шел Тханг и тихонько ворчал, что не дело наследнику престола биться, словно простому солдату, и вообще лучше бы он обождал где-нибудь в сторонке, пока они… Волков вежливо попросил его заткнуться. Замолчать Тханг не замолчал, но громкость убавил, теперь до Глеба доносилось только невнятное бурчание, в котором нельзя было разобрать ни одного отдельного слова.
Когда они добрались до холма, прискакал один из разведчиков, сообщив, что отряд Оноре вышел на запланированную позицию и ждет сигнала для атаки.
Глеб задумался, не зная, какой придумать сигнал, но потом обратил внимание на висящий на поясе Сувора рог, спросил у рыцаря:
– Звук громкий?
Сувор усмехнулся:
– И мертвого разбудит!
– Значит, громкий, – сделал вывод Глеб и, повернувшись к ожидающему указаний разведчику, сказал: – Передай Оноре – пусть начинает только после звука рога. И напомни, чтоб строй держали!
Разведчик поклонился и отправился к отряду Оноре. Глеб проводил его взглядом и скомандовал продолжать движение.
– Шаг сбавить!
При более медленном передвижении бойцы лучше сохраняли порядок в строю.
– Плотнее сбивайтесь! Плотнее!
Глебу вторили сержанты и десятники.
Занятые грабежом находники не сразу заметили выкатившую из-под пригорка плотную, ощетинившуюся копьями и мечами толпу солдат. Наконец, кто-то самый сообразительный вышел из оцепенения, вызванного внезапным появлением вражеского отряда в самый разгар «веселья», и заорал. Всадники заметались: кто-то рванул вразнобой навстречу приближающейся пехоте, кто-то орал, скликая своих на подмогу, из домов выскакивали ошарашенные туронцы, торопливо нахлобучивая снятые шлемы, затягивали распущенные ремни доспехов, лезли в седла.
– Держись! – взревели сержанты, когда первые, самые горячие всадники подлетели к отряду.
