Чуть лучше дело обстоит с наемными пехотными отрядами и немногочисленными элитными отрядами: такими, как дворцовая стража. Но и их тактика намного уступает отточенным временем и сотнями битв тактике знаменитых римских легионов, являвшихся лучшей пехотой и постоянным образцом для подражания, по крайней мере, до наступления эпохи огнестрельного оружия. И если Глебу удастся создать здесь что-то подобное римскому строю, с его умением долго сохранять боевые построения, перестраиваться в соответствии с требованиями меняющейся обстановки на поле боя, их дисциплинированностью и стройной военной иерархией, когда в случае гибели или ранением кого-то из командиров всегда найдется кому взять управление в свои руки без долгих споров, препирательств и перечислением благородных предков, то многих потерь на войне удастся избежать.
Загоревшись идеей, он собрал своих соратников и принялся разъяснять им преимущества римского строя, рисуя для наглядности схемы на земле. Воины, внимая Волкову, запереглядывались, кто-то согласно кивал, оценив преимущества, кто-то скептически хмыкнул, сомневаясь в способности недавних крестьян правильно выполнить рисуемые Глебом сложные построения, но равнодушных среди опытных бойцов не было. Не было и категоричных противников предложенной идеи. Заинтересовались все. Только Сувор высказал опасение, что большинство солдат составляют новобранцы: их еще учить и учить обращению с мечом и копьем, пока из них выйдет хоть какое-то подобие настоящих бойцов, и для обучения этим хитростям не хватит времени.
Глеб возразил:
– Для того чтобы новобранцы приблизились к уровню тренируемых с детства рыцарей, и без того понадобится лет двадцать. А для обучения этим, как ты выразился, «хитростям» понадобится год-два. Всего пара лет, и, держась в строю, они будут способны успешно противостоять гораздо более опытным, но не имеющим строя бойцам!
Рыцарь парировал:
– Стоит им потерять строй, и один ветеран нашинкует с десяток таких противников.
Волков согласился:
– Верно. Значит, не нужно терять строй. К тому же им никто не запрещает дополнительно повышать индивидуальное мастерство, так, чтобы лет через десять они смогли действовать эффективно в обоих случаях. Но главное – строй! Нужно, если противник прорвал боевые порядки, как можно скорее восстанавливать стену щитов, а не увлекаться одиночными схватками.
Доводы Глеба показались собравшимся достаточно убедительными.
– Ваше высочество, а откуда вы про этот строй узнали? – пока остальные молчали, обдумывая сказанное, спросил Мерик.
– Книжки старые читал, – использовал Волков классическую отмазку.
Воины потратили три дня, отрабатывая новую методику. Глеб не стал показывать им сложные перестроения, на отработку которых требуется не один месяц регулярных тренировок. Он постарался лишь улучшить эффективность известной им техники да показать некоторые известные ему приемы римских солдат. После совместных тренировок ветераны на собственном опыте почувствовали преимущество совместных действий. Особый восторг вызвала методика, когда в качестве основного инструмента выступают не клинки, а щиты, несокрушимой стеной давящие, опрокидывающие, сминающие боевые порядки врага. Мечи же выполняют быстрые стремительные уколы, причем атакуется чаще всего не свой противник, а его сосед справа. Воины хохотали, представляя растерянность врагов, столкнувшихся с такой необычной тактикой.
Утром четвертого дня маленький отряд продолжил путь.
Телегу пришлось бросить, а на коня усадили Тханга. Остальные воины передвигались пешим ходом.
Отряд благополучно добрался до Каоры, но там их постигла неудача.
Шарахаясь по берегу реки, они искали возможность переправиться, но тщетно! Возле всех мостов, возле всех переправ стояли крупные туронские отряды, и незаметно миновать их не было никакой возможности. Укрываясь от рыскающих по округе летучих отрядов противника, бойцы вынуждены были отходить все дальше и дальше вверх по течению реки.
Сейчас они уныло брели по раскисшей после прошедшего дождя, расползающейся под ногами земле, кутаясь в промокшие плащи и лязгая зубами от холода. Видимо, кому-то из местных небожителей показалось, что слишком мало трудностей выпало на долю маленького отряда, и, дабы жизнь не казалась им медом, устроил им принудительные водные процедуры. Вдобавок еще прошлым вечером у них кончились остатки провизии, и голод понемногу, пока только легкими намеками, начал заявлять о себе.
Голод, холод, усталость… К тому же, по мере удаления от мест основного сосредоточения вражеских отрядов, туронские патрули встречались все реже, а последнюю пару дней и вовсе не появлялись. И бойцы отряда поневоле расслабились.
Наверное, только этим можно объяснить, что опытные и осторожные воины умудрились прозевать появление конного отряда. Заметив тащившийся по лужам отряд, всадники повернули коней в их сторону. Бежать было поздно. Да и далеко ли убежишь по раскисшему полю на своих двоих от быстрых всадников?! И зачем? Побежать, значит, признать свою вину! Может, еще удастся выкрутиться? И отряд остался на месте. Дожидаясь всадников, воины незаметно проверяли, легко ли мечи выходят из ножен, и, в случае если беседа примет нежелательный оборот, готовились дорого продать свои жизни.
– Два полных десятка, – вполголоса сказал Нант, глядя на приближающихся всадников.
– Половина – молодняк. Даже в седле толком держаться не научились, – добавил Сувор. Опытный рыцарь с первого взгляда мог оценить подготовку бойцов.
– На нас и таких хватит, – произнес Тханг, неловко соскользнув с лошади. Сражаться он предпочитал пешим, как и всякий орк.
Всадники добрались до отряда и окружили маленькую группу кольцом, наставив на них острые жала копий. Из рядов кавалеристов выдвинулся, подав своего коня на полкорпуса вперед, воин в длинной, до колен, кольчуге и скругленном шлеме с широкими полями
[1].
– Кто такие? – спросил он.
– Путники, – последовал краткий ответ.
Предводитель кавалеристов внимательно осмотрел маленький отряд, задержав взгляд на угадывающихся под плащами доспехах и оружии, усмехнулся:
