Он встал ближе к напарнику, ощущая всем телом странную липкую паутину неуверенности в себе. Такой, что впору сесть и заплакать.
– Урфин… – Баркас толкнул его в бок. – Ты как?
– Дерьмово. Какая-то хренотень на меня нацелилась.
– Грустно и страшно?
– Типа того.
– Такая же фигня. Надо идти. А мне страшно.
Страшно Баркасу? Баркасу?!
Урфин скрипнул зубами. Чего ж такое делается, госпожа Зона, не по правилам играете, ай-ай-ай…
Правила здесь были только ее, кто же спорил? Но пси-воздействие, право слово, совершенно нечестно. Аномалия или кто-то из живых местных? Надо подумать, пока голова соображает и есть несколько секунд времени. Сталкер обязан уметь реагировать быстро и четко. На любой раздражитель и любую опасность. А вот думать сталкеру полагается еще быстрее и четче. Иначе хоть стреляй как биатлонист, хоть так же бегай, а толку? То-то же, что никакого. Ствол мозги не заменит. И умение ими правильно распорядиться тоже, само собой.
– Помнишь, Хэт рассказывал про последнюю ходку?
Он покосился на серые плотные клубы за спиной. Баркас, явно задумавшись, кивнул.
– Что он использовал у железки?
– Опасаюсь я как-то… – Баркас покачал головой. – Вштырит, не заметишь. Ка-а-ак поджарит…
– Есть другие варианты? – Урфин потихоньку злился.
Паника накатывала сильнее, заслоняя глаза пестрым одеялом страха и ночных страшилок, баек Зоны и собственных ужасов. Вспоминать все, чего маленький Урфин боялся, не хотелось. Уверенность в правильности решения отсутствовала. Но другого выхода явно не оказалось. Заодно будет опыт. Много кому доводилось по Зоне шастать под кайфом? То-то же, что немногим.
Стимулятор и обезболивающее, так вроде рассказывал Хэт.
– Прикрой давай, не справлюсь.
Баркас кивнул, соглашаясь. Развернулся, поднимая ствол АК. Урфин занялся поиском в подсумке с аптечкой. Самовпрыски он укладывал сам, помнил до мелочей все лежащее в мягких гнездах.
За небольшой липучкой на бедре вшит клапан. Тыкай иглой в самую середку и попадешь куда надо. Пш, одна, пш-ш, другая. Урфин моргнул, ощутив, как мягкие коготки стимулятора взялись за него изнутри. Анальгетик присоединится чуть позже. Вот тогда-то они и посмеются, судя по всему.
Урфин тряхнул головой. Зрение странно плыло, чуть смазываясь при любом движении. Серый цвет неожиданно приобрел странную глубину и растекся на много оттенков. Хорошо, если не на пятьдесят.
Приклад уперся в плечо неожиданно удобно, показался игрушкой. Вот черт, да так можно пройти насквозь всю Зону, добравшись куда им надо за сутки. Точно…
Он повернулся к Баркасу, желая поделиться с ним догадкой. Судя по выражению лица, Баркас разделял это мнение. Разве что вместо АК держал в руках оба своих «Грача», смотря на них совершенно восхищенно.
– Брат, это…
– Это неописуемо, сказала обезьяна, увидев баобаб… – Урфин чуть не поперхнулся смехом, вспомнив бородатую шутку из древнего фильма. – Ну, чего, пройдем насквозь этот долбаный Сайлент-Хилл?
– Сука, я тебя люблю, Урфин, – совершенно серьезно сказал Баркас. – Ты как маяк, ведущий меня во тьме. Ты как путеводная звезда во мраке ночи. Пипец, во гоню…
– Это точно. Мы оба гоним, и не по-детски.
– Это нормально, – заявил Баркас. – А сколько нас штырить будет?
– Ну, минут тридцать у нас есть.
– Так чего терять?
– Верно, незачем. Вперед, братишка, и пусть весь мир содрогнется от нашей мощи!
– Точно… – Баркас тягуче сплюнул, проводив взглядом слюну. – Только хорош гнать пургу.
– Рот на замок.
Урфин видел «микроволновки». Он видел их все до единой. От свисающей, ползущей слизнем на остатках ближайшей стены, до нескольких выстраивающихся в дугу впереди. Чуял остро-озоновый запах, врезающийся в ноздри и будоражащий, как хорошего коня запах пороха. Да, прямо чуял их, сукиных дочерей, желающих убить его и друга. И шиш планировал дать им это сделать. Шиш.
Урфин не заметил, как перешел на бег. Ноги сами несли вперед, все ускоряясь. И плевать ему на все аномалии чертова пепелища. Они для него такие же яркие, как игрушки на елке. Все до одной. Вперед-вперед, сталкер, ты лучший.
Сердце колошматило драм-машиной, вырываясь из груди. Чертова химия проникала повсюду, заставляя послушное вроде тело выписывать сумасшедшие кренделя. Там, где он шел бы обычным ровным шагом, Урфин скакал горным козлом. Перескакивал такие заметные даже через дым провалы, почти пролетал над тянувшимися к нему голубыми трескучими языками «микроволновки».
Баркас не отставал, почему-то идя параллельным курсом. Друг пер танком, поднимая вверх серо-черные хлопья, закрывающие его чуть не по грудь. Когда сбоку, среагировав на отброшенную сталкером доску, сработал «фейерверк», Урфин присел. Заторможенно смотрел на творящееся на его глазах и не верил сам себе.
Аномалия, втянув в себя обломки, камни, куски рубероида, шифера, обломки кровельного железа, гвозди, лопнула. Рванула завесой разрыва, наполнила свистом «снарядов» мглу и пустоту рядом с Баркасом. А тот…
А тот, подпрыгнув и совершенно дико изогнувшись, увернулся от самых крупных обломков, схватив почти целый гофролист, сжался за ним и, дождавшись конца обстрела, рванул дальше. Бледный, нервный, но не останавливающийся.
Чертова химия…
Толкала изнутри, наполняя бурлящей яростью, рождавшей скорость и бесшабашность, гнала вперед. Урфин несся, чувствуя собственный сгорающий организм, понимая: надолго не хватит.
Но гвоздь непонятного ужаса, вбитый в голову там, в начале пути, потихоньку рассасывался. Пропадал вместе с дьявольским коктейлем, пожиравшим ресурсы тела и выходящим с потом, градом катившимся со лба, с плеч, с груди.
Они ушли от центра гребаного Оврага, тянувшего к себе даже здесь. Тянувшего неуловимой песней сирен, обитающих в сердце серого, глушащего все звуки безмолвия. Тишины, наполненной лишь никак не прогорающей древесиной и запахом гари. Пустоты, крутящей в себе, как в рождественском шаре, серые и черные хлопья нескончаемых пепла и сажи.
Баркас первым заметил надвинувшуюся густую тень. Тянущуюся по кругу, сколько хватило взгляда в волнующемся мареве. Черную, плотную, неожиданно выросшую прямо над ними. Они добрались, добежали до края Оврага, прятавшего в себе хренов местный филиал Сайлент-Хилла.
Подняться наружу оказалось проще, чем думалось. Химия, все еще дергающая изнутри, испарялась. Но слабость накатила не сразу. Точно чтобы выбраться и отковылять подальше. Хотя бы куда-то.
«Куда-то» оказалось вполне себе неплохим куском, оставшимся от огромной базы сельхозтехники. Или чего-то такого. Разбираться в применении и назначении ржавеющих агрегатов было некогда. Баркаса Урфину пришлось почти тащить на себе, двигаясь к двухэтажному офисному зданию.
