– Это не здоровяк. – Баркас поманил его, показывая на отпечатки. – Нога обычная, по размеру, в смысле.
Друг, как и обычно разбирающий все увиденное, оказался прав. Сорок третий где-то размер, как у самого Урфина. Стандартные армейские ботинки. Не здоровяк.
– Ты орал из-за того, что очнулся?
– Да. – Уизли покрутил головой. – Пистолет сперли и выкинули.
– На. – Баркас сунул ему запасной, парный к основному «Грач». – Кто убил сучку и куда делся?
– Длинный, худой. Думал, сталкер. Только глаза у него желтые.
Баркас покосился на Урфина. Тот кивнул.
– Да уж… Буги.
Бугимен здесь. В зеленом аду. Небывальщина какая-то, сюрреализм.
– У него нет левой руки. Протез какой-то.
– Чего?! – Баркас удивился. Даже больше Урфина. – Руки нет?
– Ни хрена себе… – пробормотал Урфин. – Вот это расклад, мать его. И где же он?
– Ушел. – Уизли кивнул куда-то в сторону. – Взял и ушел. А это что?
Урфин обернулся. Хотелось выть и пытаться разобраться в происходящем. Однорукий бугимен, спасая человека, оставил за собой прорубленную просеку. И, если верить интуиции и хотя бы каким-то приметам с памятью, вела она к трассе. Мол, дружки, вперед-вперед, шевелите ножками.
– Урфин… – Баркас кашлянул. – Не нравится мне все это. Если нам выбраться и повернуть назад, а? Что думаешь?
Что он думает, ага…
– Если это та тварь, что убила Ветра, то я назад бы не пошел.
– Почему?
– Он нас вел. Он ищет меня, хочет поквитаться.
– Кто? – Уизли явно устал слушать и решил поучаствовать. – Это был бугимен? А почему…
– Рот закройте, юноша. Помолчите, пока старшие ведут умные речи и думают о спасении наших и твоей, никчемной, жизни. – Баркас поднял ствол, наведя на заросли, прятавшие в себе Бурых. – Тут нельзя торчать. Выберемся по просеке. Анекдот помнишь про тонущего чувака, вертолет и лодку, что его забрать хотели? И типа – меня Бог спасет.
– Помню, – буркнул Урфин, – а потом Господь и говорит: а кто ж тебе все это посылал, дебил? Нельзя идти назад. Он явно заготовил там что-то интересное. Пойдем в Привал. Если, конечно, буги нас прямо на выходе не ждет.
А их никто и не ждал. И выбралась троица как раз к трассе, ведущей в сторону Московской. Куда и направились, здраво решив воспользоваться подарком Зоны. А размышлять по поводу того, ловушка это все или наоборот, стоит после. Если «после» случится.
Урфин не оглядывался на шелестящие за спиной чужие даже Зоне растения. Дорога лежала открытая. И никакого высокого худого силуэта он не наблюдал. Привкус опасности стал еще сильнее, не отпуская. Ну… пусть так и будет. А пока пора двигаться вперед.
– Ты ровно как теленок, – авторитетно заявил Баркас, – прешь дуроломом куда ни попадя, как так можно? Ты, случаем, впрямь не телок, э? Как будто от сиськи оторвали.
Уизли не ответил. Шел сразу за Урфином, вновь ставшим ведущим. А Баркас нудел, вбивая в юную голову совершенно вроде бы ненужные прописные истины.
– Щас бы молока хлебнуть, – Урфин обернулся, – а?
– Надоить, что ль? – Баркас повертел головой. – Легко, епт!
– Ну да… по сиськам ты у нас точно специалист. И как за них дергать – тоже.
Уизли прыснул. И заработал подзатыльник.
– Ты мне курсанта не расслабляй, товарищ ветеран, ага?
Урфин не ответил. Остановился, заставил замереть остальных. Покрутил головой, пытаясь разобраться со странным привкусом чего-то нехорошего.
Вообще, само собой, ходить по открытым пространствам Зоны… себе дороже. Даже после хреновых джунглей. Да-да, оно же как здесь? Из огня да в полымя. По этой самой причине, выбравшись к магистрали, до Московской решили добираться все же огородами-перелесками. В смысле, что Прорыв оставил от инфраструктуры и нагромождения всяких торгово-складских зданий со стороны Пулково. Несомненно, идти по остаткам асфальта было бы клево. Знай себе топай и топай. Но, опять же, ответственность за пацана, только-только спасенного, заставляла делать это совершенно по-другому.
Вот и пришлось заново месить чавкающую землю, изредка выбираясь куда посуше. В какой раз Урфин помянул недобрым словом царя-реформатора, втюрившегося в болота на самом краешке страны? Вот оно, нате получите, все спрятанное до поры до времени вылезло наружу.
Прорыв, вывернувший город наизнанку, придал воде под Питером просто ядерного пинка. Так и перло отовсюду, радостно жамкая, шлепая, плюхая и позванивая весенней капелью. И хорошо, что идти им не к Заливу. Там бы вообще потребовались болотные сапоги до самого паха, а в них особо не разойдешься. Да и жившие в странной смеси соленой морской и пресной речной вод жители… короче, ну его на хрен шляться к Заливу. Даже если ты сталкер-ветеран.
Впереди, высясь над окраиной города, торчал очередной терминал какой-то всеконтинентальной гиперкомпании. Сине-желтый, если судить по остаткам краски на панелях стен и кровли. Урфин планировал добраться до него и передохнуть. Пацан того гляди выдохнется. Но, честь по чести, Урфин ждал этого раньше. И даже поразился силе воле Уизли, першему наравне с ними.
Если бы только мальчишка не втыкался куда не надо… Ну да. Знал бы, где падать, соломки подстелил.
Зона решила не жалеть новичка. Понятно, после смерти всей его семьи говорить про «не жалеть» заведомо глупо. Но Урфин как-то не ожидал такого… Пусть и с такой долей везения, как будто мать-кормилица решила повеселить сама себя. С помощью, мать его, незадачливого несчастного пацана и двух сталкеров, решивших, что они типа Деды Морозы или еще какие персонажи добрых сказок.
Баркас ругался в первый раз, матерился во второй, молчал в третий и дальше только веселился. Только веселье казалось похожим на истеричное. Было с чего.
Уизли вперся в небольшую и разрядившуюся «микроволновку». Натурально наступил, застыл, подергавшись в припадке от остаточного разряда, получил пинок от Баркаса и потопал дальше. Лишь изредка, прямо на ходу, вздрагивал и странновато-конвульсивно дергал то рукой, то головой, то еще чем.
Уизли свернул в сторону от бдительного, но рвущегося в кустики Баркаса в то время, как Урфин залез на замерший «Катерпиллер» и высматривал дорогу. Решив взглянуть на мельтешащие над заливом разряды Бури, прошел между двух ошалевших псов и наступил на хвост третьему. Пес, размером с теленка, ошалел не хуже самого пацана и его провожатых, если не сказать больше. Вместо резкого-дерзкого, как у еврея одесского, оттяпывания половины конечности пес задал стрекача, подвывая и ежесекундно оглядываясь. Компаньоны проследовали за ним же.
Уизли, послушно протянув руку за питательным концентратом для перекуса на ходу, сделал лишь одну неправильную вещь. Оглянулся в сторону Баркаса, присвистнувшего из-за небывалого зрелища с участием Красного и, возможно, тех самых псов, удравших недавно. Красный в одиночестве гонялся за местными лютоволками, имея вместо оружия не более не менее как поварской огромный половник. На людей, как ни странно, никто внимания не обращал.
