Прыжок наверх, зацепиться за водосточный желоб, подтянуться и ногу на крышу. Так, она на месте. Смотрим вокруг, ища опасность. Рефлекс, от него никуда не денешься. Вперед, страшная стерва, ты лучшая. К той типа трубе, что шире. Не хватало застрять. В собственной стройности Крис не сомневалась. Сомневалась в подсумках, что ей нужны как воздух. Кроме, пожалуй, приборов от Менгеле. Кроме, опять же, одного. Этот ей точно по нраву и сгодится.
Выводы она сделала верные. Грязь, ржавчина, паутина и прочие гадости нанесли недавно, года два от силы. Чертовы местные хитрецы, чего еще скажешь… Труба оказалась вентиляционной, ведущей куда-то в такую манящую темноту загадки Копатыча. Протискиваться внутрь пришлось не особо трудно. Диаметра толстенной кишки, скрученной из нержавейки, гладкой и блестящей внутри, хватило.
Хотя скользкие стенки оказались даже проблемой. Пришлось спускаться не меньше трех-четырех метров раскорячившись. Спина в одну стенку, ноги в другую, винтовка в руках, вот ведь гадство…
Но все вышло по-задуманному. В прямоугольный короб она опустилась мягко и беззвучно. Мастерство никуда не деть, если оно имеется. Крис присела, вслушиваясь и принюхиваясь. Запах скажет не меньше взгляда, если знать, что искать. Как и слух. Хотя с ним тут проще. Всегда найдется кто-то, голосящий от ужаса в таких ситуациях. Обязательно найдется. Как правило, кто-то, громче всех рассказывающий о собственных подвигах. Страх как Крис любила именно такую вот хрень за правду. Правду, лезущую наружу вместе с содержимым испачканных штанов. Чем громче герой, тем трусливее на самом деле.
Лишь бы не ошибиться с расположением какого-то труса. Или трусихи, тут как повезет. Ну-ка, что у нас тут?
Спасенные от «слизи» кучковались в стороне. И явно не под коробом. Сам он, кстати, подсказал ответ. Понятно, не мог местный, пусть и такой, как Копатыч, создать что-то подобное без неожиданно воскресшего Метростроя. А вот найти объект, как обычно из времен СССР, запросто. Даже скорее всего сперва нашелся объект, и только потом возник Привал. А уж что тут было, бомбарь или какой страшно секретный военный бункер… кто его знает? Страна готовилась к термоядерной войне, чего только не построишь.
Крис двинулась в сторону звуков. Несколько раз замирала, прислушиваясь к шелесту за спиной. Влажный шелест равен смерти. Медленной и ужасной. Почему-то думалось, что он скоро прозвучит. «Слизь», чем бы она ни была, обладала странными зачатками разума. И следы женщины, пробежавшей на ее пути, поведут смертоносный кисель куда надо. По стеночке, по крыше, по вентиляции… Не сделай Крис чего сделала, местные и сталкеры точно бы выжили. А вот теперь кто знает?
Но стыдно ей точно не было. Не из-за чего.
Она замерла, не добравшись до технического спуска-окошка. Голоса шли снизу, точно под ней. Крис замерла, вслушиваясь. Ловила, стараясь отыскать знакомые. Чертовы, до оскомины, знакомые голоса.
– Где Копатыч?
– Сейчас придет.
– Почему вы нас дальше не пускаете, сволочи?
– Рот прикрой, человек. Копатыч придет, пойдем дальше. Сперва повоюем.
– С кем?
– Со «слизью». Огнеметами. Вон лежат. Руки убери от ствола, сказал!
– А!
– Скрутите его, люди. И ждите.
– Мы разве должны вам помогать сейчас?
– Должны. Вы всем должны за свои жизни.
– Мы платили.
– Вы платили за ночлег. Спасали свои тушки от ночных ужасов, человек. Закрой рот.
– Он прав, не спорь.
Баба? Та самая?
– Чума…
– Помолчи. Баркас?
Баркас?!
Крис потянула на себя выпуклую чечевицу с несколькими симметричными насечками. Проверить штуковину, обеспечивающую зачистку без стрельбы, ее попросил лично Менгеле. Уверял, что прибор работает прекрасно, и показал отличные результаты при испытаниях. Умник, блин…
– Где Урфин?
– Баркас, держись. Держись, Леш, скоро подправлю тебя. Урфин увел мальчишку.
– Долбаная ты тварь, Чума.
– Роммель, иди ты в…
– Щас пойду. Выберемся, за все поквитаемся.
– Я тебе горло перегрызу, скотина.
– Ты выживи, епта…
– Я тебе сказала, Роммель…
Крис надоело слушать ненужный и непонятный спор. Копатыча внизу пока нет. Урфина, возможно, тоже. Нефига сидеть и ждать. Пора действовать.
К прибору шла странноватая гибкая конструкция с металлическими вставками. Пластик плотно обхватил голову, закрыл уши чем-то вроде вкладышей к плееру, почему-то зашел на нос и щелчком набросил на глаза тоненькие странные пластинки. Пластинки казались снятыми чешуйками, прозрачными, но красноватыми.
Ну, если по инструкции именно так, то что поделать?
Самое главное в применении спецсредств – техника применения. И возможность не пострадать самой. И дело не только в результате, вроде как гарантированно отправлявшем в нокаут всех, кто внизу. Ей тупо надо выбить окошко одним ударом, нажать на насечки, швырнуть штуковину вниз и не помереть от чьего-то выстрела вверх. Реакцией тут отличалась не только Крис.
Но другого выхода не было. Только такой незамысловатый алгоритм.
Чем может выбить пусть и старое, но крепкое ребристое оконце тонкая и легкая брюнетка без навыков телекинеза? Каблуком, конечно. Ударив вниз, как гильотина. Лишь бы развернуться удобно…
Удар вышел как надо. Резкий, хлесткий и сильный. Бугристая хреновина улетела вниз следом за металлом. Крис замерла, ожидая.
Накрыло даже ее, несмотря на защиту. Стегануло сотнями тонких хлыстов, располосовало стальными струнами, рассекая каждую клеточку. Скрючило, чуть не заставив выблевать завтрак. Но она лишь скорчилась, вцепившись руками в стенки короба. Голова пульсировала, стучала изнутри дробью. Держись, милая, крепись. Ты справишься. Ты не мужик-слюнтяй. Держись.
Ее отпустило. Оставило, чуть тряся, странное чувство, выворачивающее наизнанку тело. Крис охнула, торопливо нащупав пружинную тубу, вшитую в воротник. Вцепилась зубами в обметку, сильно надавив. Капсула мягко кольнула язык, распадаясь, и огоньком стекла по горлу. Стимуляторы она не любила. Но пользовалась, когда без них никак. Вот как сейчас.
Вниз вышло спрыгнуть уже нормально. Она лишь чуть качнулась, приземлившись и водя по сторонам «Галилом». Что тут?
Лазарет с умирающими. Никто не шевелился. Только стоны, бульканье и журчание. Чертова хрень Менгеле… Что с головами у ученых типа него? Крис выругалась, видя результат. Двадцать живых душ лежали вповалку. Двое точно не жильцы, сталкер и местный. Не выживают с головой, раскроенной в падении, задев острое ребро наваренного на стены листа стали. И после такой кровопотери.
Черт с ними. Что еще?
Дверь в стене, толстая, с винтом, как у переборки на корабле. Крис метнулась к ней, слыша, как в коридоре кто-то, кряхтя и падая, все же движется сюда. Как кто? Хозяин, больше некому. А сталкиваться с Копатычем ей не хотелось. Огромный мутант пугал Крис сразу. С первой же встречи тогда еще «зеленой» сталкерши Чернобурки и почти медведя, дымившего сигарой. Здоровяки и буги страшные, но… От Копатыча веяло той же жутью, что и от нее, когда Крис делала свое дело ножами.
