Волк не пошевелился. Сначала он переводил взгляд с меня на мясо. Потом осторожно, крошечными шажками, двинулся в мою сторону. Нас разделяла всего пара футов, и я почувствовала затхлый, кисловатый запах его шкуры. Было в нем что-то знакомое. Волк понюхал свежее, еще теплое мясо и взглянул на меня. Вначале мне показалось, что он не станет есть.
Однако он взял кроличью лапу в зубы, лег на траву и начал грызть. Сердце встрепенулось, и радость расцвела в груди, словно цветок. Вот только острые когти и зубы – это вам не лепестки. Одно неосторожное движение, и волк мне горло перегрызет. Вряд ли он на меня бросится, но он все-таки дикий зверь, и нужно быть осторожной.
Волк расправился с мясом и поднял голову, принюхиваясь. Еще хотел. У меня была вторая лапа, и я снова бросила ее между нами. Волк лежал как статуя Сфинкса. Я такую на картинке в старой книжке видела. Передние лапы вытянуты вперед, сам напряжен и готов вскочить в любую минуту. Он тихонько зарычал, но я не пошевелилась, просто сидела тихо и ждала.
Волк подполз ближе. Еще немного, и еще. Потом схватил мясо.
С ума сойти! Он был так близко, что я могла до него дотронуться. Я видела пятна грязи и листья, застрявшие в шерсти, чувствовала запах его дыхания. Не знаю, какой бог-идиот меня надоумил, но я протянула к Волку руку.
Он зарычал и немного отодвинулся.
Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Мышцы покалывало, словно они затекли, а теперь вновь оживали. Я пыталась вспомнить, как надо дышать: вдыхала и выдыхала, вдыхала и выдыхала.
Я ведь могла остаться без руки. А потом и жизни. Надо ж такую глупость учудить. Самая дурацкая из моих выходок.
Волк перестал рычать, вытянул серую мохнатую шею и понюхал мою руку. Меня трясло. Мозги вопили, требовали убрать руку.
– Это же волк! Чертов волк! – надрывались они. Однако я приказала им заткнуться. Я знаю, что делаю, потому не лезьте, куда не надо!
Волк еще раз понюхал меня, придвинулся ближе, потом еще ближе и ткнулся влажным носом прямо в ладонь. Мне захотелось завопить и пуститься в пляс. Представляете, дикий зверь, дитя леса, решил, что я достойна стать его другом! У меня аж в глазах защипало. Волк потерся о руку, и я почесала его под подбородком.
Вдруг он насторожился. Не знаю, что его испугало. Наверное, кролик зашуршал в кустах или змея. А может, ему просто надоело мое внимание. Он вскочил и теперь стоял надо мной, весь такой гордый и величественный. Мне показалось, что в ту минуту я потеряла частичку себя, отдала волку, и теперь я всегда должна быть с ним рядом, чтобы совсем ее не лишиться.
Зверь развернулся и исчез среди деревьев, взмахнув на прощание пушистым серым хвостом.
Дни шли за днями, а волк не появлялся. Кучи потрохов росли все выше и выше, собирая мух. Я думала, что потеряла Волка и, стыдно признаться, даже плакала. Он стал моим другом в этом странном месте, где всегда лето, а время будто застыло. Только Волк здесь был настоящим, и когда он опять не пришел, чтобы похрустеть беличьим черепом, меня охватил страх, которого я уже давно не испытывала.
Демон среди деревьев
ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ. Без Волка я чувствовала себя очень странно. Бродила как во сне. Сначала в голове умолкли те слова, что я услышала в подвале Мэтью: «Подумай, почему я тебя не убил», затем я перестала беспокоиться о Лайон и ее шестизарядом револьвере. Больше не думала о родителях, не проверяла силки и не поддерживала огонь. Просто лежала в шалаше и ждала, умирая от тоски. Какая-то темная тень окутала меня, запеленала как младенца, а я и не думала сопротивляться. Мне даже нравилось.
Возле озера стало еще теплей, поэтому я не одевалась и ходила в одном белье. Небеса были чистыми и голубыми. Здесь никогда ничего не менялось.
Когда я не лежала, уставившись в одну точку, то сидела на берегу озера, смотрела на воду, и мне виделись там разные вещи. В переплетении диковинных красок возникали очертания медведей и орлов, человеческие лица и играющие дети. Видать, у меня крыша поехала. Не знаю отчего. Может, из-за того, что Волк от меня сбежал или я слишком долго прожила на этой поляне наедине со своим горем. В общем, было в том озере какое-то волшебство, притупляющее чувства, – вот оно и превратило сообразительную девчонку в бестолковую дуру.
Я как будто валерьянки или белладонны объелась. Знакомое чувство. Охотник ими оленей успокаивал, говорил, от этих травок они становятся тихими и дружелюбными. Ведь если зверь напуган, то мясо будет на вкус дерьмо-дерьмом. Правда, я однажды увидела, что олениха ест ягоды белладонны как конфеты. Выходит, на оленей они не действовали.
– Ну, значит, на другую дичь подействуют, – заявил Охотник, и мне того ответа вполне хватило.
Теперь мне начало казаться, что кто-то бродит во тьме. Я видела лица в ветвях деревьев и слышала хруст веток под сапогами. Всеми святыми клянусь, кто-то там был. Так и просидела всю ночь, сжимая нож и подпрыгивая от каждого шороха.
– Идите сюда, демоны! – шептала я вновь и вновь. Когда они нагуляются в лесу, то придут за мной. Я буду биться изо всех сил, пока они не вырвут душу из моего тела.
Рядом с шалашом промелькнула тень. В нос ударили запахи гнили и железа – так воняют демоны ада. Я не хотела умирать в постели. Не собиралась так умирать. Оскалив зубы, я выскочила наружу. Луны не было, вокруг царила густая, непроглядная тьма. Потом между деревьев скользнула тень. Нет уж, от меня не спрячешься.
Я пошла за ней прямо по кромке воды, сжимая в руке нож. Большая темная фигура, наполовину человек, наполовину зверь, поворачивала голову из стороны в сторону, словно филин. Демон искал меня. Я увидела его руки с острыми орлиными когтями, и во мне начал подниматься гнев.
Я завопила во всю мочь – такого демон даже в аду не слыхал – и бросилась на него. Хотела застать врасплох. Он повернулся, зашипел и пробормотал что-то на своем дьявольском языке. Но я не слушала его, не хотела, чтобы дьявольские чары смутили мой затуманенный разум. Демон развел когтистые лапы и попытался меня схватить, однако я была быстрее молнии – нырнула под них и всадила нож в его брюхо.
Зверь зарычал, и этот рык пробудил давние воспоминания. Я слышала его много лет назад, когда олень ударил Охотника рогом в живот. Рана была неопасная, но Охотник просто сходил с ума от ярости. Несколько дней подряд я слушала его рев от рассвета до заката и узнала бы где угодно.
Однако этот демон не мог быть Крегаром. Крегару меня здесь не найти, и вообще, я его следов со времен Долстона не видела, разве что это он спас меня в подвале Мэтью. Хотя какая разница, Лайон уже наверняка его поймала. Я отшатнулась и, взглянув на тварь, увидела в ней лишь тьму. Да что же ты такое? Голова раскалывалась от боли, и в мозгах совсем помутилось. Демон все повторял какую-то бессмыслицу вроде: «Ты учишься, ты учишься».
А затем он растворился в воздухе, и в лесу воцарилась тишина. Значит, это все-таки был демон или призрак – только они умеют так исчезать. Не знаю, что случилось потом, но проснулась я на берегу озера, сжимая в руке нож, а рядом со мной растекалась лужа черной крови.
