– Значит, будем соседями, – сказал Колби, расплываясь в улыбке. – Я тоже снял комнату на верхнем этаже, поближе к звездам.
Потом он вдруг опустился на колени и взял меня за руку. Стер с нее грязь и сделал то, отчего у меня внизу все задрожало.
Черт, да он ее поцеловал!
– Мне завтра рано вставать, так что пора идти в свою комнату. Спокойной ночи, Элка. – Он мягко погладил мою ладонь пальцами, и у меня внизу все замерло.
– А… – вот и все, что я смогла сказать.
Колби выпрямился, поправил шляпу и пошел прочь, однако, шагнув с крыльца, обернулся.
– Найди меня утром. Подумаем, что делать с твоим билетом.
Он наставил на меня палец и покачал им, словно рисуя в воздухе свои мысли.
Мне вдруг захотелось обнять его и, черт возьми, сделать еще кое-что.
– Да, конечно, сэр.
– Джеймс. Называй меня Джеймс, – сказал он и подмигнул. – Сладких слов, Элка.
Да, мои сны о тебе будут не только сладкими.
Он пошел прочь и вскоре исчез из виду. Черт, первый раз в жизни встречаю такого мужчину. А если пойти за ним и сказать, что мне ночевать негде? Может, у него в номере найдется свободный диванчик. А потом, когда красавчик уснет, я заберусь к нему под одеяло и дам волю рукам.
Я потрясла головой. Элка, да ты ведь мужчины от быка не отличишь. А вдруг все совсем не так, как кажется?.. Но Колби говорил со мной словно с умной и достойной его внимания девушкой, и, черт возьми, он поймал меня, как рыбу на крючок.
Мои инстинкты твердили, что лучше спать в лесу – там безопаснее, потому что нет людей. Однако отпечатки ботинок Крегара у Генезиса превратили лес в большую ловушку. Он где-то там. У деревьев есть глаза, уши и цепкие ветви, и сейчас они охотились за мной. Не думала, что скажу такое, но пока корабль не унесет меня подальше от Крегара, в городе мне ночевать безопаснее, чем в лесу.
Опять начался дождь, и пока меня никто не гнал с крыльца, я присела на корточки – и заснула под пьяные крики, музыку и мысли о мистере Джеймсе Эверетте Колби.
Полезай в ящик, девушка!
Я ПРОСНУЛАСЬ еще до рассвета оттого, что какая-то старая овца пинала меня по ногам и вопила, чтобы я убиралась с ее крыльца. Я встала, с хрустом разминая шею. Все тело затекло и болело. Киоск Чена был закрыт, но из жестяной трубы еще шел дым, теперь наполнявший улицу запахом гари, а не вкусного сладкого мяса. Дождь стих, на востоке за горами небо уже начало светлеть.
Я спустилась к докам. Матросы спали, избавляясь от усталости и последствий вчерашней пьянки. На причале осталось всего несколько ящиков. Черт, какой же большой этот корабль – длиннее секвойи и раз в десять выше меня. Я как подумала, что придется провести на нем пару дней, так аж живот свело. И ведь сойти нельзя. Я плавала как трехногий лось – в смысле, от одного берега до другого доберусь, но с трудом.
Я похолодела, и даже восходящее солнце не могло меня согреть. Колби велел найти его утром. Как раз самое время. Гостиница находилась неподалеку. Какой-то парень протирал окна грязной тряпкой. У него было круглое суровое лицо – видать, все северяне так выглядят.
– Доброе утро, сэр, – дружелюбно сказала я.
– Закрыты, – буркнул парень, не повернув головы. Я с ужасом заметила, что на той руке, в которой парень держит тряпку, на один палец больше, чем нужно.
– Я вашего постояльца ищу. Его Колби зовут.
Парень перестал размазывать грязь, но так и не повернулся.
– Его много девушек ищет.
Он шумно втянул воздух и выплюнул большой комок зеленой слизи прямо на дощатый настил. Грудь вдруг пронзила странная боль. Колби назвал меня очаровательной, и неприятно было думать, что он другим девушкам говорил то же самое.
– Так ты знаешь, где он?
Парень вздохнул и указал тряпкой вверх по улице.
– Только что ушел. К капитану порта. Большой дом. Внутрь не заходи.
Такой молодой, а говорит, словно уже устал от этого мира. Хотя ничего удивительного – поживешь здесь, еще не так разговаривать будешь.
Я его все равно поблагодарила – не знаю, услышал ли он. Дом капитана порта, самый большой в городе, стоял в одиночестве на другой стороне доков. Высоченный, целых три этажа, и построен из камня, а не из дерева, как остальные. Я понятия не имела, кто такой капитан порта, но, судя по дому, важная шишка. Я подумала о дереве, которое растет в центре поляны. Остальные деревья теснятся по краям, и сколько семян они ни бросают в землю, все равно не могут подобраться поближе. Дерево в центре – оно или король, или отравляет все вокруг. Чем был тот дом, я пока не разобралась.
Свет горел в окнах на первом этаже, и я заметила, что внутри движутся две тени. Я подобралась поближе и спряталась за высоким пнем, поджидая, пока Колби выйдет.
Долго ждать не пришлось. Большая деревянная дверь открылась, пропуская наружу желтый свет, и из нее появился красавчик Колби. За ним шел еще один мужик – на голову выше и вдвое толще, его пузо свисало над поясом, как мешок картошки.
– Так мы договорились?
Толстяк пожал ему руку и сказал:
– Поднимайте ее на борт.
Я улыбнулась – Колби сдержал обещание. Мне хотелось завопить от радости, подбежать к Колби и поцеловать его в розовые губы, а еще пожать руку тому толстяку. Я поплыву на корабле и скоро увижу родителей! А может, со мной поедет и Колби, когда закончит свои дела. Будет чертовски круто, если я появлюсь перед родителями с таким мужчиной. Надо будет спросить его, когда отплывем.
Колби и толстяк говорили еще о чем-то, но я больше не слушала. Я просто улыбалась. Наконец, мужчины закончили разговор. Толстяк закрыл дверь, и Колби растворился в темноте. Я его едва не упустила. Впрочем, мои быстрые ноги и острые глаза не подвели. Я догнала его возле доков, где он проверял ящики. Немного постояла, наблюдая за ним. Думая, что его никто не видит, он осматривал ящики, поднимая и опуская крышки, что-то напряженно подсчитывая в мозгах.
Уже почти рассвело. Я поплевала на руки и пригладила волосы, вычесав несколько палочек и листьев, затем поправила одежду. Глубоко вдохнула и попыталась успокоить сжавшийся от волнения желудок.
– Доброе утро, – поздоровалась я.
Колби вздрогнул.
– Черт, мисс Элка! – сказал он, прижимая руку к груди, словно у него чуть сердце не выскочило. – Прямо из ниоткуда появилась!
– Да ты пугливый, как мама-олениха. У тебя что – прыгающие бобы в костях? – сказала я, покраснев до ушей.
Колби рассмеялся, но смеялся он вместе со мной, а не надо мной, как Крегар, когда я ляпала какую-то глупость. Его смех был заразительный и сладкий.
– Может быть. Но в свою защиту скажу – ты подкралась очень тихо.
