Отключенная от общей системы регенерации воздуха каюта была заключена в несколько автономных систем жизнеобеспечения. Пленница была полностью отсечена от внешнего мира, но это и оказалось основным препятствием в изучении природы ее феномена.
На одних дистанционных параметрах было тяжело выстроить исследования, поэтому и топтались на месте исследовательские группы. Но пока накапливался статистический материал для научной гипотезы, ему нужно заняться тайной появления пленницы.
Переключаясь на канал связи с Даниловым, воин спросил:
– Какая информация по капсуле?
– Точных данных еще нет, – Данилов покосился в сторону, зрачки забегали, – но если судить по меткам и логам бортового оборудования, то получается, что капсула с эсминца первой волны…
– Вы хотите сказать, что эта девчонка потерянная колонистка?
Решив проверить данные, воин вошел в слияние и окунулся в виртуальный поток. Ощущения раздвоились, и на изображение Данилова наложились строки заключений технических команд, разобравшие капсулу до стального скелета.
– Но что эта капсула делала в нескольких астроединицах от Пандоры?
У него уже была своя гипотеза, по которой пленница была носителем какой-то мутации неизвестной болезни.
И вот сейчас собранная мозаика фактов разлетелась, причем совсем не желая срастаться в цельную картину.
Показания капитанов и логи бортовых интеллектов указывали на то, что капсула была подобрана в «пустышке», бедной на полезные ископаемые с непригодными для колонизациями каменными зародышами планет. И плюс еще странное сражение пиратов.
Охранение повело себя более чем неадекватно. Насколько он выяснил из баз данных, пиратские стаи всегда выполняли условия контрактов, в противном случае просто бы лишились конвойных договоров, а как ни крути, это довольно немалые, а главное вполне дармовые заработки. А здесь нападение на баржу. Событие с далеко идущими последствиями. Что же заставило стаю наплевать на контракт?
Вызвав проекцию звездных систем, Немезис внимательно просмотрел рассыпавшиеся горошины разноцветных светил. Внося изменения в общую картину, озеленил острый клин планетных систем, контролируемых корпорациями.
Планета Ожерелье переливалась на самом острие изогнутого когтя. Освоение систем закручивалось вместе с причудливой вязью залежей мезонита, а злополучная звезда Пандоры поблескивала оранжевыми боками на другой стороне разветвляющегося туннеля освоения.
Капсула была подобрана как раз на середине прямой, соединяющей две звезды, на сером, не освоенном пространстве, где еще не было оживленных грузовых трасс и только шастали разведчики и стаи. Но странность заключалась в другом. Как пятиместная капсула экстренной эвакуации, рассчитанная на пять человек и не способная на «провал», оказалась вдали от Пандоры?
Чтобы удалиться на такое расстояние, нужна мощность реакторов эсминца, а все эсминцы, вернее их остатки, вращались бесформенными грудами металла вокруг четвертой планеты оранжевой звезды.
– Данилов, проверьте записи бортовых вычислителей, установите, с какого передатчика излучались сигналы бедствия. Из капсулы или эсминца. Второе – проанализируйте записи нападения пиратов…
Неопределённость превращалась в тяжелый камень недобрых предчувствий. Немезис на секунду остановился.
– Проведите еще раз допрос «карго». Надо выяснить все мелочи, выпотрошить оборудование барж и выяснить, с кем сцепились пираты. Обращайте внимание на все мелочи. Готов рассмотреть любые гипотезы. В этом деле очень много странностей.
– Сделаем, адмирал.
Проекция с Даниловым уменьшилась и растворилась на схематичном изображении висевших в космосе кораблей.
Величественные туши «Ковчегов» застопорили вращение первых колец, и в раскрытых створках порхали погрузчики с полосато-оранжевой раскраской.
Сноровистые муравьи суетились и вокруг громоздких жемчужин грузовых контейнеров. Облепив грузовые баржи стаей голодных насекомых, они искрили всполохами и аккуратно отгрызали от «карго» одну жемчужину за другой. Пройдясь словно саранча, первая волна погрузчиков сильно проредила гроздь, и одна из барж уже висела в космосе обглоданной веткой.
Принимая огромные сферы со спящими в стазисе колонистами в «Ковчеги», снующие вокруг муравьи бережно перегружали грузили ценный груз. Не спеша проворачивая огромные секции, колониальные транспорты, капитаны лично контролировали погрузку, дабы со спокойной совестью потом сдать вахту помощникам и успеть отдохнуть перед напряженным завтрашним днем.
Погрузка протекала без задержек, принятие капсул с колонистами проходило в установленном порядке и по графику. Воин тоже мог позволить себе отдохнуть, но поселившееся в сознании беспокойство из-за пленницы не давало расслабиться. Не понимая, что же именно его тревожит, он переключился на трансляцию из каюты пленницы.
Девчонка все играла с водой.
Не уставая радоваться журчанию, безотрывно следила за струей, но в моменты, когда взгляд отрывался от раковины, словно просыпалась и затравленно оглядывала металлические стены. С опаской поджимая ноги, куталась в хламиду из упаковочного шелка и старалась, чтобы босые ноги поменьше притрагивались к пластику полимерного пола. Тут наступило время подготовки ко сну, и на крейсере прозвучала единая для всех автономных систем команда.
Получив управляющий сигнал, пол в камере вспучился. Обретая четкие грани, металл изгибался и принимал форму спальной койки.
Крик на уровне ультразвука забился в стенах, пробив фильтры направленных микрофонов, противно ударил по ушам.
Отскочившая от раковины девчонка визжала как резаная. Не сводя с койки взгляда, забившись в дальний угол, колотилась в припадке.
Выпученные глаза, искажённое ужасом лицо и скрюченные пальцы, скребущие стену и оставляющие кровавые следы.
Бурная реакция арестантки на обычную процедуру встряхнула наблюдавший персонал, даже стоявшие на вахте десантники нервно перехватили импульсные винтовки, едва справившись с желанием ворваться в камеру и решительно разобраться с причиной испуга.
– Какая реакция, какие показания, – зачарованно бормотал Ригель, стрелой очутившись в кресле и впиваясь глазами в показания сенсоров, быстро касался на проекции девчонки нужных участков, – поразительная скорость реакции! В крови уже предельный уровень адреналина. Мышцы готовы к трехкратному напряжению. Фантастично…
Касаясь изображения груди, увеличил проекцию кожи до межклеточных пор. Наблюдая кровотоки, тут же увеличил изображение до стремительного бега мельчайших красных телец со столбцами пояснительного текста.
– Лайма, нет, вы только посмотрите, – обратился к ученой Ригель, забыв о часовой пикировке колкостями, – вы видели!?
Вынужденная согласиться со всеми наблюдениями Лайма стрельнула взглядом в сторону профессора, а затем казнила взглядом нерасторопную ассистентку, что вовремя не вывела на ее терминал эту же информацию:
