– Это будет больше чем колония. Большинство зданий несет двойной функционал. Я уже и не говорю об огневой мощности штатного вооружения, – озаренный только пришедшей мыслью, торговец удивленно вздернул брови. – Кстати, а кто колонисты?
– Обычный набор агентств переселения.
Многообещающе усмехнувшись, Крафт завершил:
– Со стандартными контрактами от корпорации. И как вы собираетесь с ними управляться?
– Для этого мне нужен комендант, – встретившись с непонимающим взглядом, Немезис попытался улыбнуться. – Я так понял, что вы не торопитесь отлетать. Почему бы вам не задержаться на стандартный контракт привилегированного служащего молодой корпорации?
Глава 27
– Я протестую! – голос Ригеля застыл на самой высокой ноте.
Лысеющий профессор мерил коридор широкими шагами. Остановившись напротив Немезиса, задрал голову и повторил уже не раз сказанную фразу:
– Я протестую. И как член Межпланетной лиги ученых, предупреждаю… Это вам не сойдет с рук!
– Мастер Ригель, – терпеливо пытаясь понять причину столь бурного протеста, воин учтиво перебил профессора: – Вы протестуете уже четыре минуты сорок две секунды, но так и не высказали причину протеста.
– Это возмутительно. Абсолютно варварские методы… Вы нарушаете экологическое равновесие на целом континенте. Уничтожаете удивительные образцы местной фауны и флоры. И еще спрашиваете причину протеста. Нет, это неслыханно… Кто вам позволил такие методы?!
Воин скрестил руки на груди и, глядя, как у защитника природы раскраснелись щеки, глаза налились блеском праведного гнева, а руки так и трясутся от желания кому-нибудь вцепиться в горло, лишь бы защитить природу неизвестной планеты, спокойно произнес:
– Ваше мнение зафиксировано. Что-нибудь еще?
– Я, я… – не встретив сопротивления, Ригель запнулся.
– Вы думаете, что так легко отделаетесь? Ничего подобного. Мы наложим на корпорацию штрафные санкции. Обанкротившийся совет директоров будет по саженцу… Лично! Высаживать каждое деревцо, каждую травинку…
– Это ваше право. Я его не оспариваю. Но пока вы находитесь на моем корабле… – воин добавил в голос металла и отчеканил каждое слово: – Вы будете выполнять пункты контракта и только после успешного выполнения и истечения контракта вы можете подать иск на обжалование моих действий. В противном случае на вас распространяется пункт 45, параграф 4.1 о саботаже.
– Чушь, на вольнонаемных служащих он не распространяется.
– Не распространялся до определённых событий, – отмахнулся воин, видя, как профессор пытается припомнить формулировку контракта, нажал: – Итак, это было все, что хотели мне сообщить?
– Нет. Я не хочу больше работать с этой… – подбирая приличное слово, профессор махнул рукой. – Моя часть исследований закончена. Свой отчет я уже отправил и мое присутствие в лаборатории, рядом с этой фе-ми-нист-кой бессмысленно.
Воин припомнил последние записи из лаборатории. Лайма действительно «наседала» на профессора. И учитывая разный подход к работе: ее фанатичное упорство в поисках ответов и его неторопливый подход к изучению неизвестного – удивительно, как они вообще смогли так долго продержаться вместе.
– Хорошо. Сейчас есть открытая вакансия научного консультанта на поверхности…
После ухода профессора Немезис вернулся в штурмовик. Привычно опустившись в кресло, почувствовал еще не успевший остыть подголовник. Очередное «слияние» началось с привычного писка протеста медблока. Уже не обладая полной властью над телом и сознанием, аппарат мог давать лишь рекомендации, следовать которым Немезису не давал плотный график работ.
Ощутив себя центром электронного шторма, окрашивающим ближний космос в сплетение энергетических линий разноцветных потоков, воин потянулся электронным вихрем к эсминцу Данилова.
– Адмирал на мостике.
Проступившая рубка управления встретила привычным фоном переговоров и отрывистых команд дежурных операторов. Переговоры на миг прервались, и как только Данилов выполнил формально приветствие, неподвижно замершие операторы вернулись к работе. Стоявшие полукругом консоли вновь окрасили лица в блики мерцания проекций, и капитанский мостик наполнился шумом рабочих переговоров.
Присев в капитанское кресло, ожившее многочисленными панелями и гроздями светящихся проекций, сразу же окруживших владельца призрачным мерцанием, Данилов продолжил рапорт по существу:
– …Каркас достиг плотности 0.6 алмазной. В нижней полусфере уже устанавливаем несущий слой брони, но скорость ниже плановой.
– Трудности?
– Слишком сжатые сроки, – прямо взглянув призраку в глаза, Данилов угрюмо добавил: – Люди устают. Тем более что такое масштабное строительство планировалось на поверхности и при полной побудке колонистов.
Спокойно выслушав упрек, Немезис посмотрел вниз. Поднявшаяся над залом платформа открывала взгляду всю рубку управления. Вглядываясь в лица операторов, заметил пустующие места.
– Я взял на себя смелость установить новый график дежурных смен. В таком бешеном темпе вероятность ошибок возрастает. Роковых ошибок.
– Разве восьми часов на сон это мало? – спросил Немезис.
– Кроме сна и работы у людей должно быть и время для психологической разгрузки. Две недели без возможности расслабиться для них очень много. Это же не боевой экипаж.
Воин заинтересованно взглянул на Данилова.
– Интересно. Откуда у коменданта орбитальной станции, пусть даже с военным уклоном, представления о порядках на боевых кораблях?
Сыграв удивление, Данилов ответил:
– Если вам интересно… – сохранив на лице вежливость, едва улыбнулся мимикой, – то на орбитальных крепостях часто дежурят эсминцы СБ, и зачастую экипажи получают короткие увольнительные, которых хватает на «пробежку» до орбитального кабака, поздороваться с местными девицами и пожаловаться на тяжести службы за рюмкой чая.
– Будем считать, что вы ответили на вопрос, – с такой же вежливостью ответил Немезис, сделав пометку в памяти – все-таки заняться персоной Данилова детальнее. – Составленный график дежурств изменять не буду, но на дополнительных людей не рассчитывайте.
Отвечая на невысказанный вопрос, Немезис сказал:
– Запас продовольствия жестко ограничен. И еще неизвестно, когда мы запустим пищевые фабрики на поверхности…
Глава 28
Выцветая под жестким излучением светила, конструкция из живого бетона твердела и все больше напоминала скелет давно умершего гиганта, но вместо того чтобы таять, теряя плоть, этот каркас с каждым днем обретал по новому сектору стальных плит, рождавшихся во вспышках молекулярной сварки. Корпус орбитальной крепости обрастал «плотью».
Пара коконов, убрав сложное сплетение с раструбами маломощных лазеров, аккуратно маневрируя, выбирались из сплетения бетонных ребер. Освещая сплетение лучами прожекторов да вспышками двигателей, парочка выплыла из недр рождавшегося гиганта и тут же прыснула в стороны. Терпеливо дождавшись свой очереди, новая смена коконов устремилась к ячейке, буксируя к провалу сегмент корпуса одного из транспортов…
