Пребывая в центре чудовищного торнадо, вихревыми потоками способного смять его, словно бумажную фигурку, Немезис поежился. Словно получив определение, вихрь стал приобретать подробности, обрастать звуками и все чаще окрашиваться разрядами наэлектризованного воздуха.
И вдруг сменилась реальность.
– Этого не может быть! – пораженно прошептал Немезис.
Задрав голову, он прищурился от слепящего солнца в обрамлении легкой дымки облаков, а вокруг него простиралась бескрайняя водная гладь, искрившая серебром и белыми барашками морских волн.
– Море?
Он никогда не видел моря, откуда это знание?
Он попытался обратиться к имплантатам, но ответом была тишина.
Подняв руки, воин непонимающе смотрел на чистую кожу. И ни следа от нейрошунтов и разъемов, словно их и никогда не было. Ощупывая голое тело, воин осознал самый страшный кошмар.
Один на один с непонятной стихией и лишенный всех достижений Ордена. Нарастая лавиной, волна паники грозила затопить страхом все закоулки сознания.
Словно чувствуя слабость человека, окружающая реальность треснула. Гудевший рядом торнадо обрушился на него ревом и всей мощью.
Легкие разрывало от желания вдохнуть свежего воздуха. Смрад разъедал глаза и рвал горло приступами кашля. Тело ломали удары ветра, еще немного и Немезис рухнет на колени, отдастся во власть вихря. Ведь он ничего не сможет противопоставить буйству первозданной стихии.
– Нет!
Крик словно придал сил. Чувствуя, как на смену липкой и противной паники приходит желание бороться и вырваться из трясины первобытного страха, Немезис собрал тело в пружину. Напрягая каждую мышцу до звона и собирая остатки сил по капле, воин медленно поднимался с колен.
Открыв глаза, увидел, как к плотно сжатым кулакам стекаются серебряные нити. Опутывая побелевшие от напряжения пальцы, серебряные струны проникали в тело иглами и, не причиняя боли, продолжали опутывать тело стальной кольчугой. Уже все тело было пронизано сотней, тысячами струн, и казалось, что его измученное тело превратилось в стального ежа, острыми иглами грозившего проткнуть гигантский вихрь.
Воин взмахнул рукой. Подчиняясь движению руки, ожили миллионы струн. Моментально вздыбившись и ослепительно засияв, ослепительные иглы с треском вгрызлись в стену урагана.
Воин ощутил прилив сил. Чувствуя каждую клеточку, тут же откликавшуюся на малейшее усилие, и едва сдерживая переполнявшую тело мощь, он глубоко вздохнул и вскинул руки вверх. В одну секунду из рук выплеснулась вся энергия. И окружающий мир лопнул и осыпался тысячами осколков.
– Не самое изящное решение, но на первый раз весьма недурно.
Шелестящий голос коснулся сознания, и по телу пробежал холодок узнавания.
Открыв глаза, воин резко поднялся и едва не рухнул. Измученное тело отказало хозяину, и сейчас великан беспомощно валялся на жесткой траве, ощущая каждый стебелек метровыми шипами.
– Еще не понял…
Проскользнувшая ирония не обидела, только прибавила ему желания поскорее оказаться перед Создателем в более приличном виде.
С усилием, едва не теряя сознание, Немезис все-таки сел.
Подставляя лицо солнцу, на сером валуне, похожем на окаменевшую черепаху, полулежал старик. Поднявшийся ветерок робко коснулся седой гривы, испугался и запутался в складках свободного савана. Восковая маска улыбнулась, и сквозь приопущенные веки проскользнул ироничный взгляд.
– Упрямство это хорошо, но еще нужно и головой думать.
Легкое движение руки, и валун растекся воском. Подтекая под воина, медленно взбухал, поднимая не сопротивляющегося Немезиса на уровень старика.
– Где я?
Зайдясь беззвучным смехом, Создатель повернулся всем телом, с иронией спросил:
– Ты у меня спрашиваешь? Это твой мир, Воин Ордена.
Словно услышав ключевые слова, в сознание вернулись воспоминания. Разом хлынувший поток заполнил все провалы, и Немезис вспомнил всё.
С интересом оглянувшись, воин прищурил глаза от ярких красок. Расстилавшаяся под возвышенностью долина походила на мираж. Нестерпимая зелень холма разбавлялась прогалинами серых валунов, что словно гигантские черепахи нежились под солнцем, а некоторые уже пытались укрыться в тени разросшегося леса, что верхушками деревьев подпирал небосвод раскидистыми кронами.
– Странное место ты выбрал, – сменяя сарказм на задумчивость, произнес старик.
– Я?!
В ответном взгляде было столько иронии, что на лице Немезиса проступила глуповатая улыбка. Беседа явно строилась на непонятных ему принципах. Создатель явно ведет себя не так, как должен вести беседу умудренный жизнью всемогущий и великий человек. Перед ним фантом, который забавляется с ним в облике Создателя. Пристально вглядываясь в фигуру на камне, как ни в чем не бывало вновь зажмурившейся на солнце, Немезис спросил:
– Кто ты?
– Это совсем неважно. Могу и вот так, – усмехнулся старик и тут же превратился в молодого человека. На валуне полулежал худощавый паренек и, поправив на носу странную конструкции из стекол и металлических спаек, взглянул на Немезиса уже надоевшим взглядом.
– Так лучше? О! Или вот так…
Теперь на валуне была Фелиция и, представ в полуобнаженном виде, послала воздушный поцелуй. Встряхнув головой наваждение, Немезис хмуро ответил:
– Лучше предыдущий образ…
– Да как скажешь, – худощавый паренек поджал ноги и, обхватив руками, одарил воина серьезным взглядом. – Ладно, подурачились и хватит… Теперь к делу, так ты понял, что это за место?
– Виртуальная реальность.
– Почти, – протянул паренек и, не дождавшись умной догадки, сказал: – Ладно, времени мало, так что открывай ротик, будем ням-ням… Скажем так, мы сейчас в каком-то из слоев твоего подсознания. И все, что ты видишь, это мир твоего подсознания, и здесь ты единственный неповторимый творец, а я просто гость.
– Непрошеный гость, – вставил Немезис.
– Извините, входного звонка с ковриком не видел, – отмахнулся от упрека паренек. – Так вот, сейчас твое тело находится в коме, а мозг подвергается, скажем так, определенному промыванию. И судя по последнему тесту, весьма успешному.
Оказывается, весь этот шторм, который едва не сломил его дух, оказался его сознанием. Сжатый строгими нормами поведения и втиснутый в строгие рамки кодекса Воина, он не мог полностью контролировать сознание. И когда Создатель впервые коснулся его внутреннего мира, то содрогнулся.
Перед ним был не человек, а механизированное подобие, где все эмоции были заблокированы, как хирургическим вмешательством непосредственно в мозг, так и регулярными процедурами Очищения. И если бездумно убрать все дамбы, психблокады и ограничители, то Немезис сошел бы с ума от нахлынувших эмоций.
