То ли показалось, то ли на самом деле неподалеку пел ребенок, потом он засмеялся и смолк. Лексус подкинул гайку на ладони, обернулся и спросил:
– Вы все еще уверены, что нам туда надо? Может, обойдем?
– Нет у тебя опыта, – проворчал Кагор. – Что, никогда не сталкивался со слуховыми галлюцинациями в Зоне? В первый раз?
Лексус скривился.
– Любой шорох в Зоне я воспринимаю всерьез, так правильно.
Гайка полетела вперед, извещая о том, что путь чист.
– Скррр… скррр… скррр…
То ли Лексусу показалось, то ли по миру пробежала рябь, и он вскинул руку. Идущие следом остановились.
– Как бы не «психичка», – прошептал он. – Кагор, у тебя «радар»? Доставай.
Назад Лексус не смотрел, но был уверен, что Кагор повиновался. Обычно, если поблизости находилась «психичка», «радар» – похожий на мрамор кристалл – начинал светиться.
– Ничего, – отчитался Кагор. – Тайсон, на, возьми его. У меня мозги есть, мне их выжигать жалко.
Тайсон замотал головой и отступил на шаг.
Между стволами Лексусу померещился светлый силуэт, снова донесся детский смех. Все остановились без команды, прицелились на звук, но он больше не повторялся, только скрипела петлями дверь.
Потоптавшись на месте и не дождавшись нападения, двинулись дальше и вскоре обнаружили источник скрипа – огромные качели, стоящие на поляне и качающиеся вперед-назад, словно на них был кто-то невидимый.
– Скррр… Скррр…
– Что за чертовщина? – пробормотал за спиной Кагор. – «Психичка» есть, а «радар» молчит.
– Значит, эта штука безвредна, – без уверенности сказал Мулат.
Лексус швырнул гайку, убедился, что впереди не опасно, и предложил:
– По-моему, лучше отсюда убраться…
Слова застряли в горле, когда он увидел стоящую перед качелями светловолосую девочку лет десяти в желтой пижаме, плечи ребенка вздрагивали, она то и дело вытирала нос предплечьем.
– Дяденьки, – пролепетала она и заспешила навстречу. – Дяденьки, у меня мама умирает! Помогите!
Она сложила руки на груди, потом протянула их ладонями вверх. Лексус прицелился в нее, но не смог нажать на спусковой крючок, хотя понимал, что это не плачущий ребенок, а мимикрер – опаснейшая тварь. За спиной загрохотал автомат – девочка раскинула руки, на ее груди расцвели алые пятна. Неужели это и правда ребенок? Хотелось зажмуриться, но Лексус заставлял себя смотреть.
Череп ребенка уменьшился, челюсти вытянулись и теперь напоминали белый костяной клюв зубастой птицы, губы вывернуло, они будто бы втянулись в ноздри, светлые кудряшки превратились в жесткий гребень, туловище удлинилось, изогнулось, коленки теперь смотрели назад. Тварь оскалилась, собралась прыгать, но кто-то выстрелил в нее из подствольника. Будь она ближе, всех обрызгало бы ошметками ее плоти.
– Тьфу ты, блин, – с обидой в голосе проговорил Кагор.
Лексус повернул голову туда, где были качели, но морок рассеялся, и теперь на месте качелей была поваленная сосна, опершаяся о соседнюю.
Словоохотливого Кагора прорвало:
– Всегда было интересно, как они это делают? Зверь зверем, башка маленькая… Вот как он заставляет нас видеть одно и то же?
Лексус швырнул гайку и спросил на ходу:
– А что ты увидел? Вдруг у нас разные видения?
– Девочку в желтом.
– И я, – буркнул Тайсон, которого уже долго не было слышно.
– Не думайте про Зону, не анализируйте ее, можно мозги сломать, – посоветовал Мулат. – В ней нет логики.
Лексус повторил высказывание Эйнштейна:
– Порядок нужен дуракам, гений владычествует над хаосом.
– Согласен! – поддержал его Кагор. – Выходит, мы все – гении, владыки хаоса…
– Ну, почти все, кроме Тайсона, – сказал Лексус и обернулся.
Тайсон шел последним и возвышался над Мулатом на полторы головы. Выражение его лица оставалось слегка придурковатым, похоже, он не догадался, что над ним насмехаются. Лексус поставил галочку в памяти, что надо расспросить Кагора, который больше всех похож на человека, Тайсон от природы такой тугодум или ему отбили мозги на боксе. Есть еще вариант, что он попал в аномалию или слишком долго подвергался воздействию артефакта наподобие «радара», который разрушает нервные клетки.
Вскоре Лексуса сменил Кагор. Похоже, проверка пространства гайками – слишком ответственное занятие, которое Тайсону не доверяли.
Между тем время перевалило за полдень, и солнце сместилось к западу, наступило время обеда. Есть люди, которые не могут есть во время нервных потрясений, Лексус к таким не относился, ему есть хотелось всегда. Ровно когда он собрался предложить пообедать, выбрались к пригорку, в подножие которого врос бар с трехбуквенным названием, причем первая буква «Х», а вторая – «У».
Тайсон заулыбался, по душе ему пришелся бар с названием «Хук».
– Это последнее цивильное место на нашем пути, – объявил Мулат. – Предлагаю наесться до отвала.
В этом баре Лексус не был ни разу и с любопытством разглядывал встроенный в холм деревянный сруб с двумя окнами и помятой железной дверью; сквозь зеленую краску проступали полосы ржавчины. Когда подошел поближе, стало ясно, что это глубокие царапины, напоминающие следы когтей.
Шедший впереди Кагор распахнул дверь, и в нос ударил запах табака вперемешку с волнующим ароматом жареного мяса, донеслись возгласы и ругань.
В полукруглом помещении было всего четыре столика, но не деревянных, сколоченных из досок, как в большинстве подобных заведений, а пластиковых, накрытых мешковиной. За столиком у окна слева пировала уже изрядно выпившая компания из пяти человек, столик у окна справа занимала колоритная пара сталкеров, оба сидели в профиль. Того, что ближе к выходу, Лексус узнал, звали его коротко Те, полное его прозвища мало кто выговаривал – Тегусигальпа. Он был то ли таджиком, то ли узбеком с иссиня-черными волосами ниже плеч и очень походил на перуанского индейца, чем пользовался, носил кожаные штаны с бахромой, самодельные кожаные разгрузки, мокасины и тесаки в устрашающих ножнах с изображением потусторонних тварей. Его напарника прозвали то ли Фрицем, то ли Гансом за арийскую внешность, суровость и немногословность.
В душе шевельнулась надежда, и Лексус ухватился за нее, как утопающий за соломинку. Те должен его помнить, он тоже любит мотоциклы! Можно улучить момент и попросить его снять браслет со своей руки. Главное, чтобы таджикский индеец не заметил Лексуса раньше времени и не поприветствовал, тогда надсмотрщики не спустят с него глаз.
Когда Те повернул голову на скрип петель, Лексус пропустил вперед Тайсона и спрятался за его спиной. За стол он сел в профиль к Те, чтобы видеть его боковым зрением, но успевать отворачиваться, если тот сюда посмотрит.
