Тварь взревела, заорал Кагор, метрах в сорока над туманом взметнулось полукольцо с блестящей чешуей и красноватым гребнем, к нему устремился Тайсон.
– Н-на! Н-на! – кричал Кагор, видимо, нанося удары ножом, потом он захрипел и стих.
Тайсон достиг точки, где Кагор боролся с тварью, упал, мутант взревел, донесся хруст, и воцарилась тишина. Лексус смотрел в туман не мигая и не дыша.
Медленно встал Тайсон, нагнулся, поднял Кагора, без усилий, как маленького ребенка, принес и положил к ногам Мулата. Кагор был жив, но без сознания. Под закрытыми веками катались глазные яблоки, на губах запеклась кровавая пена, правая рука была неестественно вывернута, правая штанина – окровавлена и разорвана так, как если бы побывала в капкане. Мулат сел на корточки, открыл аптечку.
Тайсон отправился на поле битвы и притащил десятиметровую тварь, похожую на китайского дракона с птичьей головой, бросил и застыл над ней.
– Эта… как ее… Ну эта, летает… Ну, как ее?
На его лице беспомощность боролась со злостью. Лексус решил помочь ему классифицировать тварь, подошел, толкнул бронированную спину:
– Это личинка крылана, так ведь?
Тайсон радостно закивал.
– Значит, взрослые особи должны быть неподалеку. Слышал, Мулат?
– Чего? – отозвался он, прикладывая регенератор к раненой ноге Кагора.
– Где-то рядом логово крыланов, личинку Тайсон заборол… Ну ты монстр, ты ему что, башку свернул? Ничего себе!
Тайсон замотал головой и сделал движение, как если бы он затягивал узел. Кагор задергался, застонал, раскрыл глаза. Завертел головой по сторонам, увидел дохлого мутанта и прохрипел:
– Спасибо. Весь разваливаюсь, жесть. Тайсон, где-то там мой рюкзак, найди.
– Раздевайся, – скомандовал Мулат. – Посмотрим, что с тобой.
Кагор недоверчиво на него покосился, наверное, думал, что если повреждения серьезные, Мулат пустит его в утиль, но подчинился. Мулат помог ему снять разгрузку и стянуть штаны, расстегнул молнию пайты, стащил ее через голову. Пришлось потревожить раненую руку, и Кагор завыл от боли.
Лексусу самому было интересно, тем более, Кагор – единственный человек в команде киборгов, если он помрет, то и словом не с кем будет перекинуться.
Всю спину Кагора покрывали ссадины и царапины, плечевой сустав посинел и вздулся – наверное, повреждены связки, и Кагор не сможет работать правой рукой. Закусив губу, он смотрел вбок, чтобы не видеть ногу и не пугаться. Лексус и сам поморщился и отвернулся.
Острые, как лезвия, зубы личинки крылана рассекли плоть и подняли мышцы, оголив бедренную кость. Без вмешательства хирурга такую рану не залечить даже с помощью «регенератора». Если Кагор и выживет, то ногу придется разрезать заново, сращивать порванные сухожилия.
– Ничего страшного, – холодно сказал Мулат. – Но лучше не смотри. Ложись на спину, я обработаю рану.
Кагор успокоился, лег, сжимая в руке «регенератор». Мулат положил руку на пояс, выхватил пистолет.
– Кагор, – крикнул Лексус. – У него…
Грохнул выстрел. Мулат отошел от дергающегося в агонии тела, сделал контрольный в голову, снял с его пояса тесак, пристегнул себе. Как же хотелось пристрелить его! Нет, выпустить ему кишки, чтоб подыхал медленно и мучительно. Но ничего нельзя сделать, только – задыхаться от ярости.
Тайсон стянул бандану с лысой башки, сел на корточки, закрыл Кагору глаза и вытащил паспорт из его нагрудного кармана. Он не спешил идти за Мулатом и, видимо, осуждал его, потому что сам мог оказаться на месте Кагора.
– Какая же ты гнида, – не выдержал Лексус. – Ты ж с ним за одним столом ел! Да по любым человеческим законам…
Мулат перевел взгляд на Лексуса:
– Будешь без умолку трещать, велю тебе заткнуться раз и навсегда. Собираем вещи, идем дальше. Тему поднимать запрещается. Лексус, ты идешь в середине.
«Чтоб тебя в «микроволновку» засосало, – подумал Лексус. – Ты не человек – тварь распоследняя. По Зоне ходят байки про Черного Судью, который выносит приговоры сволочам типа Мулата. Вот же клиент – приходи, выноси приговор, но нет же! Значит, про Судью все – байки. Или его справедливость избирательна? А может, для него Мулат не человек вовсе, а что-то типа упыря».
Одно ясно: нужно быть предельно осторожным, иначе Мулат лишит остатков свободы. Лексус закатал рукав посмотрел на проклятый браслет, коснулся черных и серебристых металлических нитей. Потрогать его можно, а если снять? Лексус приказал своим пальцам согнуться, но ничего не получилось. Как бы случайно зацепиться за ветку мертвого куста тоже не вышло, это получится только если у него не будет намерения. Черт!
Его больше не интересовали твари, населяющие болото, мозг бился над неразрешимой задачей, как избавиться от браслета. Наверняка есть способ обойти программу, например, убедить себя, что, сняв браслет, он непременно наденет его опять. Но пальцы сводило судорогой, стоило приблизить их к артефакту. Лексуса охватило отчаянье, захотелось рвануть в топь, которую только что обнаружил Мулат, но толку с этого будет ноль: его оттуда достанут и окончательно лишат воли.
Лексус следил за Мулатом и делал вывод, что он способен испытывать чувства: смерть Кагора его разозлила, глаза стали еще черней, жилы на шее вздулись.
Давным-давно Лексус читал про социопатов: им чуждо сострадание, милосердие, они не способны просчитать, расстроит ли окружающих их поступок, но, если на пути социопата к цели появляется препятствие, он способен звереть до потери контроля.
А ведь у этого нелюдя наверняка есть мать, отец, сестра или брат, которые продолжают его любить несмотря ни на что, пожалуй, только это придает смысл его никчемной жизни.
Проснулась совесть, напомнила о том, что Лексус никогда не думал о тех, кто его любит и бережет: пренебрегал женщинами, готовыми ради него на все, забывал о матери и отце, презирал братьев за косность и неуспешность. Малейшая трудность приводила к большому или малому предательству. Он пообещал себе все исправить, если выберется, и вспомнил анекдот про мужика, который, выпрыгнув с балкона, чтоб не встречаться с мужем любовницы, покаялся в грехах, пообещал все исправить, а когда выжил, упав в сугроб, подумал, что летел всего ничего, а столько ерунды наобещал…
Идущий позади Тайсон издал придушенный хрип, что-то захрустело. Лексус и Мулат обернулись одновременно и увидели бледные руки, тянущиеся из болота. Тайсон топтал их, ломая хрупкие кости умертвий, но появлялись новые и новые руки. Прямо под ботинками Лексуса треснул мох, вылезла башка мертвеца с белесыми, как у снулой рыбы, глазами, оскалила гнилозубый рот. Лексус выстрелил в упор – голова выплеснула коричневую жижу, но это мертвеца не остановило, он выпростал руки и попытался вылезти, пришлось бить его прикладом, но, даже лишившись головы, он продолжал ползти.
Выстрелил Мулат, грязно и многоэтажно выругался. Чвакнул размозженный череп.
