– Господа, – начал совещание адмирал Ларионов, – из Петербурга пришло сообщение, что принято окончательное решение об отмене закладки четырех броненосцев послебородинской серии и строительстве вместо них двух дальних тяжелых рейдеров типа «Рюрик-2» и двух однотипных с ними по корпусу и машинам, вооруженных эскадренных транспортов снабжения. Вопрос только в том, что ни того, ни другого проекта пока еще не существует в природе, а уже в ноябре на всех четырех стапелях должны лежать кили, с расчетом на то, что до конца 1907 года все четыре корабля должны вступить в строй.
– В наших российских условиях, – осторожно произнес каперанг Щенснович, – это просто невозможно. Злосчастный «Ослябя» строили почти восемь лет, причем только три года корпус стоял на стапеле. А вы желаете получить корабль совершенно нового проекта за три года от закладки до ввода в строй.
Адмирал Ларионов улыбнулся.
– Условия в России в последнее время несколько изменились, – сказал он, – не зря же либеральная пресса на все лады обзывает императора Михаила Александровича тираном. Теперь казнокрадам и бракоделам достаточно украсть у государства сто тысяч рублей, чтобы лет на десять отправиться на Сахалин, предварительно потеряв все неправедно нажитое имущество. Следствие по делу «Ослябя» ведет Главное управление государственной безопасности, а верховным судьей по этому делу выступит сам государь. И именно поэтому он желает знать наши с вами соображения по поводу конструкции этих кораблей, поскольку я и мои офицеры можем высказаться только по обводам и конфигурации корпуса, а также типу мощности силовой установки. Бронированные артиллерийские корабли умерли как класс задолго до нашего рождения, поэтому состав вооружения и бронирование этих кораблей мы должны будем определить с вами. Вы оба грамотные морские офицеры, и что самое ценное – имеющие опыт реальных боевых действий.
– Как-то все уж очень непривычно, Виктор Сергеевич, – поежился каперанг Щенснович, – раньше служили на том, что дадут, а теперь как половой в трактире: «Чего изволите, барин?»
– А вы привыкайте, Эдуард Николаевич, – усмехнулся адмирал Ларионов, – а то одни умники под Шпицем напроектируют бог весть каких уродцев, а потом кому-то на них служить и воевать. На тех же ваших «сонных богинь» без матерного слова и не взглянешь.
– Тут вы совершенно правы, Виктор Сергеевич, – кивнул каперанг Щенснович. – Ну что же, приступим. Наверняка у вас уже есть какие-то наметки по этому вопросу.
Адмирал Ларионов подошел к книжному шкафу и достал из него несколько листов бумаги.
– Вот, коллеги, – сказал он, – ознакомьтесь – это мой предварительный эскиз. Я хотел бы услышать ваше мнение.
– Да это просто нож какой-то, Виктор Сергеевич, – высказался первым фон Эссен, внимательно изучив эскиз. – Какой у него коэффициент удлинения?
– Чуть больше восьми по килю и ватерлинии и около девяти по наибольшей длине, – ответил адмирал Ларионов, – наибольшая длина девяносто саженей, восемьдесят две сажени по ватерлинии и семьдесят три по килю. Пятнадцать тысяч тонн стандартного и восемнадцать тысяч тонн полного водоизмещения. Четырехвальная тринклерная силовая установка мощностью от пятидесяти шести до семидесяти двух тысяч лошадиных сил. Предполагаемый полный ход свыше тридцати узлов, экономический – около восемнадцати. Шесть десятидюймовых орудий главного калибра в трех башнях, и от двенадцати до шестнадцати пятидюймовых орудий универсального калибра в двухорудийных башнях.
– Сколько, сколько лошадиных сил, Виктор Сергеевич? – переспросил немного обалдевший от всего услышанного каперанг фон Эссен.
– От пятидесяти шести до семидесяти двух тысяч, Николай Оттович, – повторил адмирал Ларионов и пояснил: – За основу взята силовая установка танкера «Иван Бубнов», двигатель которого развивает девять тысяч лошадиных сил. Разработкой подобного двигателя поручено заниматься господину Тринклеру, который в нашем прошлом собственно и являлся изначальным автором подобной конструкции. Конечно, мощность двигателя местного производства, скорее всего, будет меньше, чем у нашего прототипа, то есть около семи тысяч лошадей. Но чем черт не шутит? Тринклер – гений, а конструкция его мотора проста, как сапог. Насколько я знаю, у него уже есть определенные успехи. По два мотора на один вал – вот вам и означенная мною мощность машин.
– Хорошо, Виктор Сергеевич, – кивнул каперанг Щенснович. – Только скажите, почему у вашего проекта шпирон такой странной формы? Вы же вроде сами нам говорили, что это анахронизм и от него надо отказаться.
– А это, Эдуард Николаевич, – ответил адмирал Ларионов, – не шпирон, а бульб, специальная корпусная насадка для создания контрволны, снижающая сопротивление воды на двенадцать-пятнадцать процентов. Особо эффективна на длинных и узких корпусах, то есть для этого проекта подходит просто идеально.
– Хорошо, Виктор Сергеевич, пусть будет бульб, – согласился Щенснович. – Я смотрю, что вы сюда впихнули и ваш любимый развитый полубак.
– Мореходность, Эдуард Николаевич, мореходность, – ответил адмирал Ларионов. – Сами, наверное, убедились, кто лучше держит океанскую волну: ваш гладкопалубный «Ретвизан» или «Москва» с развитым полубаком?
– Что есть, то есть, – кивнул каперанг Щенснович и спросил: – Кстати, а почему такая конфигурация башен главного калибра: одна на баке и две в корме?
– Так рейдер догоняет слабейшего и убегает от сильнейшего, – ответил адмирал Ларионов, – соответственно на кормовых углах огневая мощь должна быть вдвое больше.
– Виктор Сергеевич, – спросил каперанг фон Эссен, – а почему у вас предусмотрены двухорудийные башни главного калибра, а не трехорудийные? Ширины корпуса должно быть вполне хватать. Я тут грешным делом, пока валялся на госпитальной койке, из чистого любопытства перечитал все, что смог найти в тамошней библиотеке по военному кораблестроению во времена после нас, и знаю, что такие башни в самое ближайшее время начнут применяться во всех флотах. Девять снарядов в бортовом залпе будут куда лучше, чем шесть.
– Все дело в ограничениях по водоизмещению, Николай Оттович, – ответил адмирал Ларионов, – можем не вписаться в лимит веса и устойчивости артиллерийской платформы.
– Не скажите, не скажите, Виктор Сергеевич, – фон Эссен огладил свою пиратскую бороду. – Вы ведь брали прототипом для своего проекта германский тяжелый крейсер типа «Дойчланд» и улучшили его, как могли, с точки зрения знаний уже вашего времени?
– Да, Николай Оттович, – ответил адмирал Ларионов.
Каперанг фон Эссен кивнул и достал из кармана свою записную книжку в обложке из телячьей кожи.
– Так, – сказал он, – а у «Дойчланда», Виктор Сергеевич, водоизмещение было на две-три тысячи тонн меньше, чем по вашему проекту. Возьмите, пожалуйста, свою счетную машинку и посчитайте.
На дополнительной башне вы уже проиграли около пятисот тонн. Затем, одно пятидесятикалиберное десятидюймовое орудие весит около тридцати метрических тонн, вес самой башни тоже увеличится незначительно, процентов на двадцать, что даст нам четыреста тонн. Правда, при этом на треть придется увеличить емкость погребов и вес боекомплекта. Но и тут на все не выйдет больше пятисот и двухсот пятидесяти тонн. Итого тысяча шестьсот пятьдесят тонн перегруза при запасе в две тысячи тонн по стандартному, и три тысячи тонн по полному водоизмещению. При этом вес боекомплекта в стандартное водоизмещение не входит. Все правильно?
