Отдельно мы обсудили с королем Кристианом IX вопрос об аренде Фарерских островов. Уж очень удачно они располагались – между Исландией и Шотландией. Если нам удастся подписать договор об аренде гавани в Рейкьявике, то и Торсхавн – один из крупнейших портов на острове Стреймой – нам тоже бы пригодился.
Фареры нависают над севером Британии, и, в случае необходимости, базирующиеся там русские корабли смогли бы действовать на вражеских коммуникациях, перехватив всю английскую торговлю. Перед отъездом из Петербурга я узнал, что государь имел приватную встречу с английским королем Эдуардом VII, в ходе которой частично была снята напряженность между Россией и Британией. Но, как говорил один английский премьер, у Туманного Альбиона нет постоянных союзников, а есть постоянные интересы. Так что необходимо было готовиться к любому развитию событий.
В ходе переговоров, после долгих и жарких споров, наконец-то стали вырисовываться контуры будущего договора. Мы взяли за основу долгосрочный договор об аренде сроком на девяносто девять лет. На предоставленных нам для строительства военно-морских баз и складов вооружения, амуниции и боеприпасов территориях действовали законы Российской империи. Все возможные недоразумения между местными властями и командованием этих баз решались специальной комиссией, которая находилась бы в Санкт-Петербурге. Половина членов этой комиссии будут представлять Российскую империю, а вторая половина – Датское королевство.
Помимо причалов, складов и казарм, на арендованных территориях разрешалось построить береговые батареи и специальные площадки для размещения летательных аппаратов – аэродромов, как называли такие площадки люди с эскадры адмирала Ларионова. Не возбранялось также строительство заводов и фабрик. За это арендная плата за землю взималась бы отдельно, как и все налоги, которые следует выплачивать согласно законам Датского королевства.
В приложении к договору об аренде было подписано несколько документов, регулирующих выплату арендной платы, и возможность взаимозачетов в виде поставок в датскую армию и флот некоторых образцов российского вооружения. Предусматривалось снижение арендной платы в случае предоставления некоторых преференций датским коммерсантам и промышленникам. Был еще ряд подобного рода предложений, обсуждение которых по общему согласию на время отложили, договорившись вернуться к ним после ратификации договора об аренде.
Король Кристиан IX и министр иностранных дел Дании граф Раабен-Леветцау подписали прелиминарный договор, а лидер партии «Венстре» Енс Кристенсен клятвенно пообещал, что фолькетинг без задержек ратифицирует это соглашение, после чего он вступит в законную силу.
– Передайте моему любимому внуку, – сказал напоследок мне Кристиан IX, – что я сдержал данное ему слово. Надеюсь, что после того, как земли, принадлежащие Дании, будут переданы в аренду Российской империи, наши страны станут еще ближе друг к другу. С таким могучим и верным союзником, как Россия, наше маленькое королевство не будет теперь бояться нападения больших и воинственных государств-соседей, которые просто отобрали бы у нас наши земли по праву сильного. Но я все же надеюсь, что, пока я еще жив, в Европе больше нигде и никогда не будут греметь пушки и литься кровь. А как будет потом – знает один Господь.
При этом король Дании молитвенно сложил руки и возвел глаза к небу. Губы его задвигались, словно он беззвучно молился. Я был бы очень рад, если пожелания монарха сбылись бы, только мне почему-то трудно было поверить в то, что люди перестанут воевать и на земле наступит вечный мир.
Как сказал мне государь, поскольку мир уже поделен между крупнейшими державами, и ничейных территорий практически не осталось, то до большой войны за передел мира осталось десять-пятнадцать лет. За это время нам необходимо успеть сделать все возможное и невозможное для того, чтобы отстоять интересы России при любом развитии событий. Ведь передел мира постараются осуществить и за наш счет. Переговоры, которые я провел в Копенгагене, тоже отчасти являются подготовкой к той будущей войне. Все мы, в том числе и дипломаты, сегодня являемся солдатами империи, так же как и те, кто потом будет сражаться на кровавых полях будущей мировой бойни. И интересы России для нас при этом должны быть превыше всего!
8 августа (26 июля) 1904 года, 10:15.
Санкт-Петербург. Зимний дворец.
Готическая библиотека
Присутствуют: император Михаил II; управляющий морским министерством контр-адмирал Иван Константинович Григорович; командующий особой эскадрой вице-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов; директор Электромеханического завода Н. К. Гейслер и К° Людвиг Христианович Йозеф; инженер-электрик и инженер-технолог Балтийского завода, действительный статский советник Николай Александрович Федорицкий
Электромеханический завод Н. К. Гейслер и К° основал телеграфный механик Николай Карлович Гейслер. Начиналось все еще в 1874 году с мастерской в его собственной квартире, в которой тогда работали двое рабочих, занимавшихся ремонтом телеграфных и телефонных аппаратов и установкой электрических звонков. За прошедшие тридцать лет предприятие Николая Карловича, превратившееся в самый настоящий завод, выросло многократно. Теперь это было обнесенное деревянным забором четырехэтажное здание основного производства, с двухэтажной пристройкой по адресу улица Грязная, дом № 12, построенное в 1896 году. Сейчас там работали сто рабочих, пять мастеров и шесть служащих.
К 1904 году Электромеханический завод Гейслера выпускал: телеграфные станции Уитстона, индукторные телефонные аппараты, телефонные коммутаторы сотенные и меньше для индукторного вызова, швейцарские телеграфные коммутаторы, пожарные сигнализации, приборы по управлению артиллерийским огнем, рулевые указатели и минные передатчики для морского ведомства, а также с недавнего времени электроизмерительные приборы: вольтметры и амперметры. Таким образом, это предприятие можно было считать первенцем и флагманом отечественного российского приборостроения.
К величайшему сожалению, как адмирала Ларионова, так и императора Михаила, Николай Карлович Гейслер скоропостижно скончался два года назад, не перенеся нервотрепки вокруг конкурса на строительство санкт-петербургской городской телефонной станции. Контракт в результате все равно достался его заводу, но сделано это было уже, как говорится, посмертно.
После кончины основателя электромеханического завода руководство им принял на себя Людвиг Христианович Йозеф, являвшийся родственником Гейслера и работавший на предприятии с 1884 года. Он был прекрасным организатором производства, инженером и изобретателем. Помимо всего прочего, к началу русско-японской войны все корабли Русского императорского флота были оснащены приборами управления артиллерийским огнем, произведенными на заводе Гейслера и в значительной степени спроектированными именно инженером Йозефом. Если кто и может справиться с задачей по превращению Российской империи в быстроразвивающуюся промышленно-инновационную державу, так это такие люди, как покойный Николай Гейслер, отсутствующий здесь Густав Тринклер, Людвиг Йозеф, Николай Федорицкий, конструктор и инженер Владимир Шухов, выпускник Института инженеров путей сообщения Евгений Патон и им подобные. Но это была задача-максимум на перспективу, сегодняшний разговор, так сказать на высшем уровне, должен был пойти о задаче-минимум по усовершенствованию корабельных приборов навигации и управления артиллерийским огнем.
