День тридцать пятый
Не знаю, как к этому относиться. Когда я в очередной раз проверяла, есть ли у меня всё необходимое для завтрашнего похода в ПБЛ, в мою палатку вошел Том. Вообще-то он высокий мужчина, но сегодня выглядел маленьким. Его темные волосы, которые он обычно убирал под шапку, сегодня свисали засаленными прядями.
Он сказал:
– Джульет, мы можем поговорить?
Я хотела его сразу послать, но мне стало любопытно. Мы с ним прошли в дальний конец палатки-кухни, где нас никто не мог услышать. И там он мне сказал:
– Я должен перед тобой извиниться, Джульет. Я говорил тебе правду насчет того, что ничего не рассказывал репортерам, но, похоже, один из моих знакомых дома был не таким сдержанным.
Оказывается, он разболтал обо мне одному своему приятелю, который слил новости о моем восхождении в таблоиды.
Я должна была испытывать удовольствие при виде его смущения, но этого не произошло. Он сказал, что он «разоткровенничался» только потому, что я с самого начала экспедиции относилась к нему «с презрением» и ему было неприятно. Не могла же я объяснить ему, что это связано с тем, что он похож на моего неверного мужа, правда?
На этом мы и расстались.
Но отсюда следует, что это не он забрался в мою палатку и спрятал ледоруб Уолтера. Могла я сама это сделать, а потом забыть?
И еще я должна признать, что злость на Тома помогает мне сосредоточиться. Я почти не помню об этом.
Тадеуш говорит, что два итальянца планируют совершить восхождение в то же время, что и я. Я рада этому. По крайней мере, я там буду не одна. Ты и без того не окажешься одна там, наверху, крошка. С тобой будет это. Он опять не сказал ничего определенного насчет продвижения Стеф, но я видела, что он озабочен этим. Должно быть, у нее всё хорошо. И если я собираюсь все-таки подняться на гору, случиться это должно скоро.
Я сказала Тадеушу и Джо, чтобы они никого не посылали, если со мной что-то случится. Я не хочу, чтобы шерпы рисковали собой ради того, чтобы спасти меня.
Я всё думаю: правда ли, что человеку отпущено строго определенное количество везения? Буддисты верят, что срок жизни большинства людей отмерен с самого рождения. Но что происходит, когда ты играешь со смертью, рискуешь и дразнишь ее? Станет ли она дразнить тебя в ответ?
Не могу больше выносить трескотню в своей голове. Мне необходимо отдохнуть. Нужно поесть, нужно быть сильной.
Делаю это ради Маркуса. Делаю это ради Анг Цзеринга. Делаю это ради себя.
Кто он, тот третий, идущий рядом с тобой?
Саймон
Кому: TCAKES@journeytothedarkside.com
От кого: sibaby@journeytothedarkside.com
Тема: Орел приземлился
Привет, Т.!
Итак, я сделал это. Катманду – потрясающий город, люди тут замечательные и очень дружелюбные.
С другими членами экспедиции я увижусь сегодня вечером за «ужином знакомств», но Тадеуш и его девушка встретили меня в аэропорту. Тадеуш – крутой отморозок. Думаю, он похож на Рутгера Хауэра в фильме «Бегущий по лезвию бритвы». Его подруга Ирени – врач команды и менеджер базового лагеря; она шведка, симпатичная, чем-то напоминает сексуального хомячка. Ах да, что ты им рассказал о моем альпинистском опыте, чтобы выбить для меня разрешение на подъем? Ирени, похоже, считает меня каким-то чудом света.
Свежую информацию вышлю завтра, а потом, возможно, некоторое время у меня не будет доступа к электронной почте, потому что в среду мы отправляемся по «Шоссе дружбы» (серьезно, оно так и называется) в Тибет, после чего для акклиматизации съездим на несколько дней в Ньялам и Тингри, перед тем как выдвинуться в базовый лагерь. Два мужика-новозеландца, с которыми я познакомился в очереди за визами, говорят, что городишки эти паскудные и что мне нужно к этому приготовиться.
Ты сам-то веришь, что у нас получится?
Идея для наших списков: пять самых страшных болячек, пожирающих плоть?
Adios
[56], пообщаемся в следующий раз, когда я буду на горе.
Сай
Бугенвиллея, вьющаяся по стенам внутреннего дворика, щекотала мне затылок; с улицы сюда доносились смех, крики и гул проезжающих мимо мотоциклов. Я угостился бутылкой пива «Сан-Мигель», которую взял из ведерка со льдом, и пожалел, что не хлебнул виски перед тем, как выходить из номера.
На «ужин знакомств» я явился последним и, пробираясь к столу, сразу ощутил, как напряжена атмосфера, уловил неловкость незнакомых людей, исподтишка оценивающих друг друга. Помимо Тадеуша и Ирени, здесь было еще трое мужчин лет сорока или чуть больше. А еще тощий парень в очках лет двадцати-тридцати, которого я сразу прозвал Тоскливым Гарри Поттером, и стройная женщина на четвертом десятке с волевым серьезным лицом и коротко подстриженными волосами, как у Миа Ферроу в «Ребенке Розмари». Не мой тип. Все взгляды устремились на меня, когда я протискивался между Тоскливым Гарри Поттером и седеющим мужчиной, встретившим меня желтозубой улыбкой. Нам предстояло провести вместе два месяца, и первое впечатление станет решающим. Я уже определился со своей стратегией. Я собирался разыгрывать здесь гиперболизированную версию Обаятельного Сая, человека, в которого я превращаюсь в нашем кафе (и который совершенно не сумел очаровать Эда): остроумного, скромного, прекрасно умеющего слушать.
Тадеуш встал и сообщил нам новость: поскольку в городе проходят маоистские демонстрации, мы отправляемся в базовый лагерь на день раньше, чем планировалось, чтобы избежать возможных неприятностей. Один из мужчин постарше, американец с длинной головой и дорогой стрижкой, поднял руку.
– Но ведь непосредственная опасность нам не угрожает, так, Тадеуш? – Он неправильно произнес это польское имя, и у него получилось «Тадэш».
– Нет, Робби, не угрожает. Но лучше не выходить за пределы Тамеля.
Робби кивнул и неопределенно махнул рукой, как бы говоря «можешь продолжать».
Никому не было скучно, все с интересом слушали, как Тадеуш, изъясняясь на английском с сильным акцентом, обрисовывает план ближайших действий и рассказывает, где и когда мы должны будем сдать свое снаряжение, которое нам не понадобится во время четырехдневного пути: его сложат в индивидуальные контейнеры и доставят в лагерь быстрее, чем мы туда прибудем. Он говорил очень уверенно, в какой-то момент встречаясь с каждым глазами. Тадеуш производил впечатление человека, который ничего не упускает, человека, чье доверие еще нужно заслужить. «Ты должен быть с ним осторожен, Сай», – сказал я себе.
Робби снова перебил его, спросив о помощи шерпов.
Если Тадеуша и раздражало то, что его перебивают, он этого никак не показал.
