— Я не знал, что на кольцах заклинание физической привязки. И не сразу разобрался, почему эта… леди свалилась мне на руки, когда экипаж отъехал от дворца.
— Это же семейная реликвия, — не поверил Лайс. — Один из лучших маяков-артефактов, указывающих на магически совместимых людей. И ты не знал?!
— Им двести лет никто не пользовался. К тому же сам видишь — он сломан. В противном случае ведьме не удалось бы к нему даже прикоснуться. Не говоря уж о том, чтобы создать для меня полноценную магическую привязку.
У рыжика внезапно напряглась спина. Он беспокойно обернулся, но я успела закрыть глаза и сделать вид, что по-прежнему нахожусь в обмороке.
— Как тогда эта штука оказалась у тебя в кабинете?
— Помнишь, лет пять назад мы гонялись за особой, специализировавшейся на кражах магических артефактов? Той, что я поймал на самую простую приманку?
— Еще бы. Весь город тогда гудел из-за известия о твоей липовой помолвке и об уникальных свойствах этого кольца… Райв, так оно с тех пор здесь валялось?!
Де Фосс пожал плечами и, отложив в сторону один исписанный лист, взялся за другой.
— Я забыл.
Лайс закашлялся.
— Как ты мог забыть о ТАКОМ?!
— А почему я должен был помнить? Этому раритету лет пятьсот, если не больше. Может, маяк из него и хороший, но о личных качествах объекта он ничего не сообщает. Я вообще не собирался им пользоваться. Тем более мои предки прекрасно справлялись с выбором пары без всяких магических устройств.
— Но если артефакт не работает, то как ведьма умудрилась разъединить кольца?
Я навострила уши, а де Фосс поморщился.
— Когда их создавали, то использовали эффект искажения материи, создающий видимость единого целого. Чтобы его снять и активировать артефакт, нужна сильная эмоциональная привязка и мощный энергетический выброс.
— Ну, и того и другого у вас было в достатке, — пробормотал Лайс. — Ненависть — очень сильное чувство, а уж энергии Принцесса и припсы отдали столько, что я даже позавидовал.
— Я не знаю, на каком уровне произошла поломка, — словно не услышал шеф. — Но, скорее всего, именно из-за нее ведьме удалось разрушить удерживающее заклинание на кольцах. Я не проверял, что там не так.
— Так проверь сейчас. Что теперь, ждать, когда оно выкинет еще какой-нибудь сюрприз?
— Не волнуйся, Лайс, — усмехнулся шеф, заканчивая со вторым листком и потянувшись за третьим. — Хуже, чем сейчас, быть уже не может. Оказаться намертво привязанным к ведьме… раньше мне бы даже в страшном сне такое не приснилось. Единственное, что радует, — дальше, чем на триста шагов, она от меня теперь не отойдет. А если рискнет, ее тут же притянет обратно, как сегодня.
— У нее же нет тела. Как это могло сработать?
— У нее и ауры нет, — фыркнул де Фосс, машинально потерев золотое колечко на безымянном пальце левой руки. — И вообще, она уже довольно долгое время мертва. Но артефакту на это наплевать, поэтому можешь меня поздравить — я помолвлен с трупом.
Лайс отвел глаза.
— Тогда это казалось хорошей идеей. Прости.
— Да иди ты со своими извинениями, — отмахнулся шеф, отложив в сторону письменные принадлежности. — Шкура мне, конечно, дорога, но три месяца в одной упряжке с ведьмой я не выдержу. Придется отложить остальные дела и заняться ее перстнем вплотную. А до тех пор, надеюсь, ты будешь держать язык за зубами и поможешь мне с носителем.
— То есть ты на меня больше не злишься? — осторожно уточнил рыжик, когда де Фосс поднялся из-за стола и, взъерошив волосы за затылке, направился к двери.
— Злюсь. Но не настолько, чтобы во второй раз кидать шаровую молнию. Кстати, за тобой должок, так что будь добр — введи ведьму в курс дела. Надеюсь, когда я вернусь, она не будет задавать дурацких вопросов.
— Вот спасибо, — пробормотал лорд Лайс, когда за де Фоссом захлопнулась дверь. — И почему мне всегда достается роль парламентера?
Я к тому времени уже успела прийти в себя, разозлиться, успокоиться и снова встревожиться. Правда, не потому, что меня всерьез волновали проблемы «любимого» шефа, а потому, что внезапно обнаружила — Бумба пропала. А ведь, насколько я помню, в тоннель нас утянуло вместе.
Неосторожно повернувшись, я, видимо, чем-то привлекла внимание рыжика, потому что он немедленно подскочил с кресла и с нескрываемым облегчением воскликнул:
— Цицелия, вы очнулись!
Я демонстративно оглядела длинное пальто мага, из-под которого выглядывала грязная рубашка; затем — кабинет шефа, заодно выискивая, не мелькнет ли где Бумбино хрюкальце. А потом разочарованно вздохнула: похоже, мину или выбросило по пути из экипажа, или же она вынюхивает что-то в здании.
— Спасибо, я в порядке. Хотя не совсем поняла, что случилось и почему вместо дворца я стою посреди чужого кабинета.
— Боюсь, это моя вина, — отвел глаза лорд Лайс. — Кольца сделали вашу связь с Райвом сильнее, и теперь вы не сможете от него отдалиться дальше, чем на триста шагов.
Я мрачно на него посмотрела.
— Чудесно. Еще «хорошие» новости есть?
— Ну… с этого дня вы, возможно, начнете ощущать отголоски эмоций друг друга…
— Совсем замечательно, — зловеще улыбнулась я, делая шаг навстречу магу.
— Не исключено, что из-за этого какое-то время ваше эмоциональное состояние будет нестабильным…
— Просто прекрасно.
— И, скорее всего, если баланс сил сместится в сторону Райва, вы, поскольку восстанавливаетесь медленнее, пострадаете первой.
Я недобро прищурилась.
— Значит, теперь, если нас попытаются убить, сперва истощусь я, и только потом он?
Милорд на всякий случай отступил на шажок.
— Боюсь, что так.
— И вы знали об этом, когда советовали надеть на него кольцо?
Он тяжело вздохнул.
— Поймите меня правильно, Цицелия: Райв — мой друг…
— Конечно. А я — мертвая ведьма с плохой репутацией, которую можно без угрызений совести списать в утиль, — холодно закончила я. — Разумеется, я вас прекрасно понимаю.
Маг опустил голову.
— Цицелия, я действительно виноват перед вами, но поверьте: на тот момент это был единственный выход. Даю слово, что как только перстень для вашего духа будет готов, я приложу все усилия, чтобы разорвать эту неестественную связь.
— Если к тому времени я не развеюсь, — горько усмехнулась я. На что маг неожиданно покачал головой.
— Райву нет смысла вас убивать, несмотря даже на личную неприязнь. Но согласитесь, это честно, когда не только вы тянете из него жизненную силу, но и он избавился от риска свалиться замертво из-за вашей неосторожности.
