С глубокими чувствами симпатии и сочувствия отмечаются ужасные нечеловеческие муки и страдания нашего побежденного, но не сломленного Казачьего Народа под московским большевицким игом, постоянные восстания казаков, выселение и уничтожение, ограбление и преследование славного Казачества, с нетерпением ждавшего своего освобождения.
Это освобождение принесла доблестная Германская Армия, встреченная нашим народом, как действительная освободительница.
Высоко и трогательно ценится и очередной Великий Исход шестой казачьей эмиграции от того же московского насилия и угнетения, как и прежние времена нашей казачьей истории, массовый уход Казачьего НАРОДА, предпочитающего скитания по чужбине, ужасы войны «братской» власти советов.
Казачество в этом историческом документе официально признается не только народом, но и высоким и почетным именем СОЮЗНИКА Великой Германии, и честным и верным союзником, доказавшим свою верность и преданность в жертвенном и непоколебимом своем почти двухлетнем участии в общей борьбе против жидо-большевизма.
Германским Правительством признается неприкосновенность казачьей территории, нашей исконной Казачьей Земли, обильно политой кровью и потом наших славных казачьих предков и издревле принадлежавшей нашему казачьему народу.
В полном согласии с решениями казачьих законодательных органов /Кругов и Рады/ и со стремлениями казаков-националистов признаются одинаковые права и обязанности не только за казаками, но и за иногородними, жившими на наших казачьих просторах и несущими наравне с казаками одинаковые обязанности и жертвенность в общей борьбе, за благо и счастье общей Казачьей Родины.
Правительство Германского Народа признает все права, какие наши предки имели в прежние времена своего независимого от Москвы существования, во время возрождения свободной казачьей жизни после российской революции, признается самобытное устройство казачьей жизни, стяжавшей историческую славу казачьему народу.
Германское Правительство всецело признает все тяжести и лишения, какие выпали на долю нашего страждущего народа, и, в случае, если бы военные обстоятельства не позволили бы казакам возвратиться в ближайшее время в свои Казачьи Земли, проявляет свою рыцарскую готовность временного обеспечения казачьей самобытной жизни в Европе под высокой защитой Фюрера, снабдив всем необходимым для самобытной казачьей жизни.
В заключение говорится о равноценности Казачьего Народа с остальными народами, активно принимающими участие в современной борьбе по созданию новой Европы — Европы порядка, мира и сотрудничества народов, призывается к этой работе и славное Казачество.
Казаки могут быть горды тем, что в них не застыла кровь казачья, не увядает старая слава их предков, но что и теперь, после долгих годов кошмарных мучений и мытарств, после расселения и всяческого уничтожения Казачества и самого имени КАЗАК, они своими жертвенностью, подвигами и неутомимой работой в полном блеске возродили и воскресили славное имя нашего Казачьего Народа, ему же честь и слава пусть будет на многие и многие лета. СЛАВА КАЗАЧЕСТВУ!
ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 10. Л. 345; Казачий Вестник. 1943. № 24 (55). 1 декабря.
Часть 3
КАЗАЧЬИ БОЕВЫЕ ФОРМИРОВАНИЯ В СОСТАВЕ ВЕРМАХТА, ПОЛИЦИИ И СС 1941–1945 гг.
Глава 1
Причины и принципы создания и классификация изменнических формирований на территории Советского Союза
Классификация казачьих частей в составе германской армии
Первоначально жесткая позиция Гитлера относительно привлечения к военному сотрудничеству советских граждан и эмигрантов исключала всякое их участие в вооруженной борьбе на стороне вермахта. Однако уже осенью 1941 года германское командование, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением Красной армии и ростом партизанского движения в тылу, было вынуждено решиться на создание вспомогательных частей из военнопленных и населения оккупированных территорий (к эмигрантам на протяжении всей войны немцы относились с недоверием и официально запрещали им, за небольшим исключением, служить в боевых частях вермахта), с тем чтобы усилить охранные войска в тыловых районах групп армий, а освободившиеся немецкие части использовать на фронте. В ряду обстоятельств, непосредственно повлиявших на создание в составе вермахта национальных частей, следует выделить три основных причины.
В первую очередь это было обусловлено большими людскими потерями вермахта. Несмотря на относительно крупные успехи, достигнутые в ходе приграничных сражений, и оккупацию значительных территорий за первые месяцы боев, война против Советского Союза не стала для немцев легкой прогулкой, а потери в живой силе и технике превысили все ожидания. Уже за первые четыре недели войны полевые запасные батальоны дивизий передали весь свой личный состав действующим частям. «Крупные успехи, — пишет генерал-майор вермахта Мюллер-Гиллебранд, — достигнутые в ходе кампании (до ноября 1941 года), стоили потери около 230 тысяч человек убитыми и 14 тысяч пропавшими без вести. Если еще учесть, что число раненых втрое превышало суммарные потери убитыми и пропавшими без вести… то до конца ноября 1941 года из строя вышло примерно 740 тысяч человек, а оказалось возможным возместить эту убыль лишь на 400 тысяч человек»
[329]. Немецкая армия во всех предыдущих кампаниях потеряла убитыми и пропавшими без вести в общей сложности менее 100 тысяч человек. Но в случае с СССР такие потери были понесены уже через 8 недель после начала операции «Барбаросса». В итоге некомплект личного состава вермахта на Восточном фронте на конец августа 1941 года достиг: в 14 дивизиях — свыше 4 тысяч человек, в 40 — свыше 3 тысяч человек, в 30 — свыше 2 тысяч человек и в 58 — несколько менее 2 тысяч человек
[330]. В сложившихся условиях восточные легионы и казачьи части, наряду с другими национальными формированиями, были призваны хотя бы отчасти возместить понесенные вермахтом потери и покрыть дефицит живой силы, начавший ощутимо сказываться на фронте.
Вторым важнейшим фактором, повлиявшим на привлечение в ряды немецкой армии граждан Советского Союза, в том числе и казаков, и создание из их числа особых вооруженных формирований, стала партизанская война, разгоревшаяся в германском тылу. В результате провала планов блицкрига осенью 1941 года перед нацистской Германией замаячила реальная перспектива затяжной войны, к которой страна была явно не готова. К тому же, исходя из предпосылки победного и, главное, быстрого окончания Восточной кампании, немецкие армии и командование тыловых районов имели в распоряжении весьма ограниченные охранные и полицейские силы. И когда «колосс на глиняных ногах» устоял, всем этим немногочисленным формированиям, часть которых к тому же была использована для восполнения боевых потерь на фронте, помимо охраны сильно растянутых армейских коммуникаций приходилось бороться еще и с нарастающим партизанским движением. Естественно, сил для борьбы с «бандитами» не хватало, и формирования из местных добровольцев пришлись немцам как нельзя кстати.
