Я специально процитировал отрывок этой стенограммы. Во-первых, документ дает наглядное представление о технологии принятия решений при построении рубежей Воронежского фронта. Во-вторых, показывает, с какой тщательностью советское командование выстраивало систему обороны. В-третьих, на каком уровне решался вопрос и об изменении в боевом построении армии положения даже отдельного полка. К этому могу добавить, что при работе с фондами 6-й гв. А в ЦАМО РФ мне встречались документы, в которых Н.Ф. Ватутин ставил задачу о передвижении в системе главной полосы даже отдельных стрелковых батальонов. И, наконец, в-четвертых, опираясь на стенограмму, можно представить, в какие жесткие рамки был поставлен командарм (да и не только он) при принятии даже таких решений, как перегруппировка сил внутри отдельной дивизии. Очень похожая технология была и при принятии решений уже в ходе оборонительной операции, хотя в этот момент у командарма (да и у комкора) руки были более развязаны — этого требовала сама динамика боя. В этой связи хочу обратиться к будущим, да и нынешним исследователям Курской битвы, — прежде чем бросать камни в командиров РККА всех уровней, обвиняя их в просчетах и ошибках, поставьте себя на их место и попробуйте понять мотивы, которыми они руководствовались при принятии тех или иных решений. Ведь даже облеченные огромной властью генералы были лишь исполнителями воли вышестоящих штабов и находились в очень жестких рамках — формальных и реальных (не говоря уже о критических моментах, например отсутствие связи или окружение). А уж под каким прессом находился лично Н.Ф. Ватутин и другие командующие фронтами, говорить не приходится.
Но вернемся к событиям конца июня. В итоге командарм согласился с точкой зрения командующего фронтом. После проведения перегруппировки к началу Курской битвы 36-я гв. сд на первой позиции главной полосы занимала оборону на участке: устье реки Нежиголь, / иск/ 1-е Советское, железнодорожная станция Нежиголь — семь стрелковых батальонов в одну линию, во втором эшелоне, тоже в одну линию, — два батальона на левом фланге. Замечу, что 148-й мп армия так и не получила, а решение о передаче 31-го оиптабр подполковника С.В. Шманова оказалось дальновидным. Уже на второй день операции «Цитадель» бригада была введена в бой в полосе 7-й гв. А и сыграла очень важную роль в борьбе с ударной группировкой 3-го тк, прорвавшейся от с. Разумное в район Ястребово — свх. «Соловьев».
Однако следует заметить, что ожидаемого советской стороной удара по фронту 36-й гв. сд противник не нанес. В ходе оборонительной операции в полосе дивизии немцы не вели активных боевых действий и значительную часть средств усиления, переданных ей, в первый же день командарм был вынужден бросить для блокирования прорыва рубежа соседней 72-й гв. сд, которая уже к полудню 5 июля оказалась рассечена на несколько локальных групп.
На войне всего предугадать невозможно, не были провидцами и Ватутин с Шумиловым. Генералы исходили не только из потребностей войск, но и возможностей фронта, а они были не слишком велики. В этой непростой ситуации, судя по имеющимся данным, командование фронта в значительной мере уповало на сложнопроходимую местность (река, заболочена пойма) и инженерное укрепление армейских полос. Хотя при планировании обороны 7-й гв. А удар в стык 24-го гв. и 25-го гв. ск считался одним из вероятных. Поэтому, несмотря на то что передний край 72-й гв. сд был заболочен и труднопроходим, ей все же нарезали участок не самый протяженный — 15 км, а соседней 78-й гв. сд и того меньше — 10 км. Вместе с тем был отработан маневр и поворот фронта артчастей усиления 81-й гв. сд в полосу 78-й гв. сд. Боевой порядок обоих соединений был выстроен в два эшелона, а по количеству полученных средств усиления 72-я гв. сд занимала третье место в армии. Помимо трех артдивизионов (28—76-152-мм орудий) и 101-го армейского батальона ПТР (262 человека и 59 ПТР), комдиву подчинили 1/175 гв. армейского инженерного батальона (70 чел.), 66-ю армейскую штрафную роту (234 чел.) и 185-й армейский заградительный отряд (199 чел). Хотя, надо признать, это была не слишком существенная помощь для борьбы с танками. Цифры неумолимы — центр обороны армии оказался наименее укреплен. В гвардейских соединениях Лосева и Скворцова, по которым 5 июля ударил 3-й тк АГ «Кемпф», средняя плотность артиллерии калибром 45—152-мм на километр фронта оказалась самой низкой, в 78-й гв. сд — 9 стволов, а в 72-й гв. сд и того меньше, лишь 8. Но это не значит, что советское командование не знало об этом и допустило здесь очевидный просчет.
Учитывая, что АГ «Кемпф» нанесет главный удар именно по фронту 78-й гв. сд, остановлюсь более подробно на ее боевом порядке. Как и в полосе других соединений армии, территория, где развернулась дивизия, имела ряд особенностей, существенно мешавших созданию прочной обороны. «Крутые склоны западного берега р. Северский Донец и система высот, покрытых лесным массивом на глубину 2–3 км от переднего края, населенные пункты, идущие вдоль западного берега, давали преимущество противнику скрытно располагать войска, а наличие улучшенных грунтовых дорог, идущих к линии фронта и параллельно ему, оперативно сосредоточивать силы и средства для наступления в любом направлении и производить скрытный маневр резервами перед фронтом дивизии, — докладывал генерал-майор А.В. Скворцов. — Территория на восточном берегу представляла собой низменность, постепенно повышавшуюся к востоку и лишенную естественных укрытий. Открытая местность просматривалась со стороны противника на всю глубину обороны и создавала трудности при маскировке расположения наших войск, маневре резервами и усложняла действия контратакующих подразделений. Отсутствие командных высот затрудняло организации НП и не давало возможности просматривать боевые порядки противника.
Отсутствие шоссейных и улучшенных дорог в полосе дивизии и удаление на 100 км станции снабжения Волоконовка не позволяло полностью и своевременно обеспечить личный состав материальными средствами для ведения боя»
[32].
К началу Курской битвы 78-я гв. сд имела минимальную численность среди соединений армии 8346 человек, в том числе офицерского состава — 849, сержантского — 2317, рядового — 5180
[33]. Она получила задачу оборонять участок с передним краем: 1 км юго-западнее ИТК, Дальние Пески, Нижний Ольшанец. Как и во всех соединениях, в дивизии были подготовлены основная полоса (три траншеи) и запасная (две траншеи), которая проходила вдоль железной дороги Белгород — Титовка. Ее полки располагались в два эшелона: в первой находились 228-й гв. сп — майора И.А. Хитцова и 225-й гв. сп — майора Д.С. Хороленко, во втором — 223-й гв. сп майора С.А. Аршинова. Их участки были нарезаны неравномерно. Правофланговый 228-й гв. сп (усиленный двумя ротами 4-го б-на ПТР, двумя батареями оиптад — восемь 45-мм ПТО) развернулся на участке: 1 км юго-западнее ИТК — Дорогобужено, который имел протяженность около 5 км. Полк имел задачу: не допустить прорыва противника через свой левый фланг к селам Разумное и Генераловка. Как и другие части дивизии, полк Хитцова получил в качестве средства усиления артдивизион (2/158-й гв. ап). Его расчеты подготовили основные ОП в 1 км северо-восточнее с. Разумное. Кстати, это укрепленное село располагалось за стыком смежных флангов 228-го гв. и 225-го гв. сп и должно было выполнять функцию огневого буфера.
