Чья-то рука схватила ее за лодыжку. Они забрались на контейнеры. Почему она не услышала их шагов? Неужели ее разум настолько отдалился от реальности? Она у них в руках. Кто-то перевернул ее на спину.
Инеж достала кинжал из ножен на запястье. В Бочке столь острое лезвие считалось милосердной сталью. Оно подразумевало быструю смерть. Лучше так, чем терпеть пытки Черных Пик или Портовых Лезвий.
«Пусть святые примут меня».
Инеж прижала кончик ножа ниже груди, между ребер – стрела в ее сердце. Затем кто-то до боли сжал ей руку, заставляя выпустить кинжал.
– Пока рано, Инеж.
Голос, напоминающий скрежет от трения камня об камень. Ее глаза распахнулись. Каз.
Он взял ее на руки и спрыгнул с контейнеров, подвернув больную ногу.
Девушка застонала, когда они упали на землю.
– Мы выиграли?
– Ну, я же здесь, не так ли?
Должно быть, он бежал. Ее тело больно билось об его грудь с каждым резким шагом. Он не мог одновременно нести ее и опираться на свою трость.
– Я не хочу умирать.
– Сделаю все возможное, чтобы найти тебе занятие поинтересней.
Инеж закрыла глаза.
– Продолжай говорить, Призрак. Не ускользай от меня.
– Но именно это получается у меня лучше всего.
Он обхватил ее крепче.
– Просто потерпи до шхуны. Открой свои чертовы глаза, Инеж!
Она пыталась. Перед глазами все плыло, но она могла разобрать бледный блестящий шрам на шее Каза, прямо под челюстью. Ей вспомнилась их первая встреча в «Зверинце». Каз платил Танте Хелен за информацию – биржевые советы, разговоры политиков, все, о чем трепались клиенты «Зверинца», когда пьянели или теряли голову, находясь в состоянии блаженства. Он никогда не посещал девушек, хоть многие из них с радостью отвели бы его к себе в комнату. Они утверждали, что при виде его у них мурашки бежали по коже, что его руки были навечно запятнаны кровью под этими черными перчатками. Но Инеж слышала возбуждение в их голосах, видела, как они провожали его взглядом.
Однажды ночью, когда он проходил мимо нее в гостиной, она решилась на глупый, отчаянный поступок.
– Я могу помочь тебе, – прошептала девушка.
Он окинул ее взглядом и пошел дальше, словно она ничего и не говорила. На следующее утро Танте Хелен вызвала ее к себе. Инеж ждала очередного избиения или чего похуже, но вместо этого обнаружила Каза Бреккера, опирающегося на свою трость с вороном и желающего изменить ее жизнь.
– Я могу помочь тебе, – повторила она теперь.
– Помочь в чем?
Инеж не могла вспомнить. Ей нужно было что-то ему рассказать. Но это уже не имело никакого значения.
– Говори со мной, Призрак.
– Ты вернулся за мной.
– Я защищаю свои инвестиции.
«Инвестиции».
– Как я рада, что испачкала тебе кровью всю рубашку.
– Запишу это на твой счет.
Теперь она вспомнила. Каз задолжал ей извинение.
– Попроси прощения.
– За что?
– Просто скажи это.
Ответ она так и не услышала. Мир вокруг почернел.
13. Каз
– Убираемся отсюда! – крикнул Каз, как только доковылял до шхуны с Инеж на руках. Паруса были уже подняты, и через пару минут они выплыли из гавани, хоть и не так быстро, как ему бы хотелось. Он знал, что стоило нанять пару шквальных для путешествия, но их было чертовски трудно найти.
На палубе царил хаос. Люди кричали и пытались как можно быстрее вывести шхуну в открытое море.
– Шпект! – обратился Каз к мужчине, которого назначил капитаном этого судна. Когда-то он был моряком, умевшим искусно пользоваться ножом, но потом в его жизни началась черная полоса, которая закончилась тем, что он застрял в «шестерках» у Отбросов. – Приведи свой экипаж в порядок, пока я не начал сносить головы.
Шпект отсалютовал, но быстро опомнился. Он больше не служил во флоте, да и Каз – не командир.
Нога ужасно болела, даже хуже, чем когда он ее сломал, упав с крыши банка неподалеку от Гельдштрата. Возможно, он снова повредил кость. Вес Инеж не улучшал ситуацию, но, когда Джеспер вырос перед ним, чтобы помочь, Каз демонстративно прошел мимо.
– Где Нина? – прорычал он.
– Помогает раненым внизу. Обо мне она уже позаботилась. – Каз заметил запекшуюся кровь на бедре Джеспера. – Уайлен получил травму во время боя. Давай помогу…
– Прочь с дороги, – сказал Бреккер и рванул к трапу, ведущему в трюм.
Нина исцеляла Уайлена в одной из маленьких кают шхуны. Ее руки парили над его предплечьем, сшивая плоть, разорванную пулей. Обычная царапина.
– Подвинься, – потребовал Каз, и Уайлен почти спрыгнул со стола.
– Я не закончила… – начала было Нина, но тут увидела Инеж. – Ради всех святых! – воскликнула девушка. – Что произошло?
– Ножевое ранение.
Тесная каюта освещалась парочкой ярких ламп. На полке рядом с бутылкой камфары лежала стопка чистых бинтов. Каз аккуратно положил Инеж на стол, привинченный к полу.
– Она потеряла много крови, – тихо прошептала Нина.
– Помоги ей.
– Каз, я сердцебитка, а не настоящий целитель.
– К тому времени, как мы найдем его, она умрет. Приступай к работе.
– Ты перекрываешь мне свет.
Каз отошел в сторону. Инеж лежала на столе абсолютно неподвижно. Ее светящаяся коричневая кожа темнела в мерцающем свете газовых ламп.
Он был жив благодаря Инеж. Как и все остальные. Им удалось выбраться из тупика, но только потому, что она не дала врагам окружить их. Каз был знаком со смертью. Он чувствовал ее присутствие на корабле, она уже нависла над ним, готовая забрать у него Призрака. Он был весь в ее крови.
– Если не можешь помочь, лучше уйди, – сказала Нина, не поднимая головы. – Ты действуешь мне на нервы.
Каз помедлил, а затем пошел той же дорогой, которой пришел, войдя в другую каюту, чтобы сменить рубашку на чистую. Драка в доках не должна была так его потрясти, выбить из колеи, но, тем не менее, он был обеспокоен. Что-то внутри него саднило и зудело. То же самое он чувствовал в детстве, в первые отчаянные дни после смерти Джорди.
«Попроси прощения».
Это были последние слова Инеж. За что она хотела услышать извинение? Было столько вариантов. Тысячи преступлений. Тысячи глупых подколок.
Выйдя на палубу, Бреккер глубоко вдохнул свежий морской воздух и стал наблюдать, как гавань и Кеттердам исчезают за горизонтом.
– Ну и что, черт возьми, произошло? – спросил Джеспер. Он опирался на перила, держа в руке винтовку. Его волосы были взъерошены, зрачки расширены. Он казался пьяным или только что вылезшим из чужой постели. Джеспер всегда так выглядел после битвы. Рядом над перилами склонился Хельвар – его тошнило. Моряк из него так себе. В какой-то момент им придется снова надеть на него кандалы.
