Каз повернулся к Джесперу:
– Найди для фьерданца кандалы, чтобы он оставался честным. – Затем начал спускаться в трюм. – И принеси мне чистую одежду и воды.
– С каких пор я стал твоим камердинером?
– Человек с ножом, помнишь? – крикнул Каз через плечо.
– Человек с револьвером! – отозвался Джеспер.
Каз ответил экономящим время жестом, показав средний палец, и скрылся внизу. Ему хотелось принять теплую ванну и выпить бренди, но пришлось удовлетвориться одиночеством и отсутствием запаха крови.
Пекка Роллинс. Имя отдавалось в его голове, как выстрелы пистолета. Опять он – человек, лишивший его всего. Человек, который встал между Казом и самым грандиозным похищением в истории банд. Отправит ли Роллинс кого-то вместо себя или сам возглавит операцию по похищению Бо Юл-Баюра?
В стенах темной каюты Каз прошептал: «Кирпичик за кирпичиком». Убить Пекку всегда казалось заманчивой идеей, но этого было недостаточно. Каз хотел унизить его. Хотел, чтобы он страдал, как когда-то они с Джорди. И возможность вырвать тридцать миллионов крюге прямо из загребущих рук Роллинса – неплохое начало. Может, Инеж права. Может, судьбе было дело до таких людей, как он.
14. Нина
Сидя в тесной хирургической каюте, Нина пыталась собрать тело Инеж воедино, но ей не хватало опыта для такой работы.
Во время обучения в столице Равки первые два года все корпориалы занимались вместе: изучали одни и те же предметы, проводили вскрытия. Но затем их пути расходились. Целителей учили тонкому искусству заживления ран, а сердебиты становились солдатами – экспертами в нанесении, а не лечении травм. Разные типы мышления, хотя в принципе они обладали одним и тем же даром. Но живые требуют больше сил, чем мертвые. Для смертельного удара нужны решимость, четкая цель. Исцеление же было плавным, ритмичным действием, которое требовало тщательного обдумывания малейшего движения. Работа, которую она выполняла для Каза последний год, как и кропотливый труд над сменой настроений и перекройкой лиц в «Белой розе», помогли ей усовершенствоваться.
Глядя теперь на Инеж, Нина жалела, что ее обучение в школе было таким кратким. Гражданская война в Равке разгорелась, когда девушка была ученицей в Малом дворце, и им с однокашниками пришлось скрываться. Едва военные действия закончились и пыль осела, король Николай настоял, чтобы оставшиеся солдаты-гриши были быстро обучены и отправлены на поле боя. Поэтому Нина провела всего шесть месяцев на ускоренных курсах, прежде чем получила свое первое задание. В то время она была этому рада. А теперь была бы благодарна хотя бы еще за одну неделю обучения.
У Инеж было гибкое и упругое тело, как и у всех акробатов: сплошные мышцы и тоненькие косточки. Нож вошел в ее плоть под левой рукой. Смерть была близка: войди острие на миллиметр глубже, и оно бы пронзило верхушку сердца.
Нина знала, что если она просто зашьет кожу, как сделала с Уайленом, то Инеж будет страдать от внутреннего кровотечения, поэтому она попыталась остановить кровь. У нее неплохо получилось, но Инеж потеряла слишком много крови, и как тут помочь, Нина не знала. Она слышала, что некоторые целители могли перелить кровь из одного человека в другого, но если операцию провести неправильно, для пациента это будет не спасением, а отравлением. О тонкостях этого процесса Нина ничего не знала.
Она закончила заживлять рану и укрыла Инеж легким шерстяным одеялом. Теперь Нина могла лишь контролировать пульс и дыхание. Когда она прятала руку девушки под одеяло, то заметила покрытую рубцами кожу предплечья. Нина ласково провела пальцем по шишковатому шраму. Должно быть, это было перо павлина – татуировка, которую наносили всем девушкам «Зверинца». Кто бы ее ни удалял, свою работу он сделал безобразно.
Поддавшись любопытству, Нина задрала рукав на второй руке. Там кожа была гладкой и чистой. Инеж не сделала татуировку с вороном и кубком, которая была у всех полноправных членов банды «Отбросов». Союзы в Бочке постоянно менялись, но банда была твоей семьей, единственной защитой, которая имела значение. У самой Нины было две татуировки: одна, на левом предплечье, символизировала дом «Белой розы», а вторая, которая действительно что-то значила для нее, была набита на правой руке и изображала ворона, пытающегося испить из почти пустого кубка. Она сообщала миру, что девушка принадлежит «Отбросам» и что шутить с ней не стоит, иначе есть риск нарваться на их гнев.
Инеж пробыла с Отбросами дольше, чем Нина, но татуировку так и не сделала. Странно. Она – одна из самых ценных членов банды, и Каз ей определенно доверял – по крайней мере, настолько, насколько Каз вообще может кому-то доверять. Нина вспомнила выражение его лица, когда он положил Инеж на стол. Он был все тем же Казом, – суровым, грубым, невыносимым – но под маской гнева ей привиделось что-то еще. Или же она просто была безнадежным романтиком.
Нина посмеялась над собой. Ей ни в кого не хотелось влюбляться. Это как гость, которого ты сначала ждешь, а потом не знаешь, как от него избавиться.
Она откинула с лица Инеж прямые черные волосы.
– Прошу, очнись, – прошептала она. Ее раздражала предательская дрожь в голосе. Она говорила не как солдат-гриш или бессердечный член «Отбросов», а как маленькая девчонка, которая не знала, что делать. И именно так она себя и чувствовала. Обучение было слишком коротким. На первую миссию отправили слишком рано. Зоя говорила это еще тогда, но Нина умоляла взять ее с собой, и они в ней нуждались, поэтому старшие гриши согласились.
Зоя Назяленская – могущественная шквальная, красивая до неприличия, – могла превратить самоуверенность Нины Зеник в пепел одним поднятием брови. Нина ее боготворила. «Безрассудная, глупая, постоянно отвлекаешься от дела!» – Зоя говорила ей вещи и похуже.
– Ты была права, Зоя. Теперь ты довольна?
– Вне себя от счастья, – сказал Джеспер, появляясь в дверном проеме.
Девушка вздрогнула и оглянулась. Джеспер раскачивался на пятках.
– Кто такая Зоя?
Нина откинулась на стуле.
– Никто. Член Триумвирата гришей.
– Круто. Это те, кто руководят Второй армией?
– Тем, что от нее осталось. – Солдаты-гриши были уничтожены во время войны. Некоторым удалось сбежать, но большинство были убиты. Нина устало потерла глаза. – Знаешь, как легче всего найти гриша, который не хочет, чтобы его нашли?
Джеспер почесал затылок, прикоснулся руками к своим револьверам, затем снова почесал затылок. Он ни на секунду не переставал двигаться.
– Никогда об этом не задумывался.
– Ищи чудо и прислушивайся к сказкам на ночь.
Следите за легендами о ведьмах и гоблинах, за необъяснимыми событиями. Иногда это было просто суеверие. Но чаще всего в сердце народных легенд крылась правда – люди, рожденные с исключительным даром, который их страны не понимали. У Нины был хороший нюх на такие истории.
