– Тогда чего ты хочешь?
На ум с легкостью пришли старые ответы: «Денег. Отмщения. Чтобы голос Джорди навсегда затих в моей голове». Но другой ответ зародился внутри него, оглушительный, настойчивый и непрошенный: «Тебя, Инеж. Тебя».
Парень пожал плечами и отвернулся.
– Умереть под весом собственного золота.
Сулийка вздохнула.
– Тогда я помолюсь, чтобы ты получил все, чего желаешь.
– Снова молитвы? – спросил Каз. – А чего хочешь ты, Призрак?
– Повернуться спиной к Кеттердаму и никогда больше не слышать этого названия.
«Хорошо». Ему понадобится новый паук, но зато он избавится от того, что его отвлекает.
– Твоя доля из улова в тридцать миллионов крюге поможет осуществить эту мечту. – Бреккер поднялся на ноги. – Так что побереги свои молитвы для хорошей погоды и глупых стражников. А меня просто оставь в покое.
Каз заковылял к носу корабля, злясь на самого себя и на Инеж. Зачем он искал повода поговорить с ней? Почему рассказал о Джорди? Он был раздраженным и невнимательным уже несколько дней. Бреккер привык к тому, что Призрак всегда рядом – кормит воронов за его окном, точит свои ножи, пока он работает за столом, порицает его своими сулийскими пословицами. Ему не нужна Инеж. Он просто хотел, чтобы их привычная жизнь вернулась.
Каз оперся о перила шхуны. Он уже жалел, что рассказал о брате. Даже несколько слов пробудили в нем воспоминания, которые теперь отвлекали внимание. Что он сказал Хейлсу на Бирже? «Я один из тех подонков, которых делают только в Бочке». Очередная ложь, очередной кусочек мифа, который он сам сочинил.
Их отца раздавило плугом. Его внутренности лежали по всему полю, как влажные красные цветы. После смерти отца Джорди продал ферму. Много денег с нее они не получили, потому что пришлось выплатить все долги, а ферма была заложена и перезаложена. Но им хватило бы средств, чтобы, добравшись до Кеттердама, жить скромно, но достойно довольно долгое время.
Казу было девять. Он все еще скучал по отцу и боялся покидать родной дом, единственный, который он знал. Мальчик крепко держался за руку брата, пока они преодолевали мили приятной холмистой местности, за которой их ждал один из главных водных путей. Там они прыгнули на корабль, везущий урожай в Кеттердам.
– Что будет, когда мы доплывем туда? – спросил он у Джорди.
– Я устроюсь посыльным на Биржу, потом клерком. Стану акционером, а со временем и приличным купцом, и заработаю большое состояние.
– А я?
– Ты пойдешь в школу.
– Почему ты не пойдешь?
Брат засмеялся.
– Я слишком взрослый для школы. И слишком умный.
Первые несколько дней в городе были именно такими, как обещал Джорди. Они гуляли вдоль огромной выгнутой гавани, известной как Крышка, затем по Восточному Обручу, чтобы посмотреть на все игорные дома. На юг особо не совались, так как их предупредили, что там опасно бродить по улицам. Они сняли комнату в маленьком пансионе неподалеку от Биржи и пробовали любую новую еду, которую видели, набивая животы до отказа айвовыми конфетами. Казу нравились небольшие стойки с омлетами, у которых можно было самому выбрать начинку.
Каждое утро Джорди уходил искать работу на Бирже и говорил Казу, чтобы тот сидел дома. Кеттердам небезопасен для детей, гуляющих в одиночку. Улицы кишели грабителями, карманниками и даже людьми, которые хватали маленьких мальчиков, чтобы потом продать по самой высокой цене. Поэтому Каз оставался в пансионе. Он придвигал стул к раковине и забирался на него, чтобы видеть себя в зеркале, а потом пытался сделать так, чтобы монетки исчезали у него в руках, как у фокусника, устроившего представление перед одним из игорных домов. Мальчик мог бы смотреть на него часами, но в конце концов Джорди потащил его домой. Карточные трюки тоже были неплохими, но именно фокус с монеткой не давал ему покоя всю ночь. Как фокусник это делает? Монетка была у него в руках, а в следующую секунду – исчезала.
Катастрофа началась с заводного песика.
После очередного, потраченного впустую дня Джорди вернулся домой голодным и раздраженным.
– Они говорят, что у них нет работы, но имеют в виду, что нет работы для такого, как я. Там все чьи-то кузены, братья или лучшие друзья сыновей.
У Каза не было настроения, и он даже не попытался подбодрить брата. Он капризничал после стольких часов, проведенных в запертой комнате, в компании с одними лишь монетками и картами. Ему хотелось отправиться в Восточный Обруч и найти фокусника.
В последующие годы Каз часто задавался вопросом, как сложилась бы их судьба, если бы Джорди не поддался на его уговоры и они пошли бы к гавани, чтобы посмотреть на лодки, или просто прогуливались по другой стороне канала. Ему хотелось верить, что все могло быть иначе, но чем взрослее он становился, тем больше сомневался, что могло бы быть по-другому.
Они прошли мимо зеленого буйства «Изумрудного дворца» и прямо по соседству, напротив «Золотого улова», увидели маленьких механических собак. Игрушки заводились бронзовым ключом и ковыляли на неуклюжих лапках, хлопая оловянными ушами. Каз присел перед ними и повернул все ключи, пытаясь завести всех собак одновременно, а у продавца и Джорди завязалась беседа. Оказалось, тот жил всего в двух городках от того места, где выросли мальчики, в Лиже, и знал одного человека, который искал себе посыльных – не на Бирже, а в одной из контор дальше по улице. Он посоветовал Джорди зайти туда следующим утром и пообещал, что они могут вместе поговорить с этим человеком. Парень тоже надеялся получить работу посыльного.
По пути домой брат купил каждому по горячему шоколаду, а не, как обычно, один, которым пришлось бы делиться.
– Удача наконец-то улыбнулась нам, – сказал он, когда мальчики, сжав в руках дымящиеся стаканчики, сели на мосту, свесив ноги, и стали наблюдать за бликами на воде от фонарей Обруча. Каз взглянул на их отражение на светлой поверхности канала и подумал: «Я уже чувствую себя счастливым».
Паренька, который продавал заводных собачек, звали Филип, а его знакомый – Якоб Герцун – был коммерсантом средней руки, владевшим небольшой кофейней возле Биржи. Там он искал мелких инвесторов, чтобы разделить траты на торговые рейсы, проходящие через Керчию.
– Видел бы ты это место! – восторженно рассказывал Джорди, вернувшись домой поздно ночью. – Там круглые сутки люди общаются, обмениваются новостями, покупают и продают свои акции и доли. Самые обычные люди – мясники, пекари и работники доков. Господин Герцун говорит, что любой может стать богатым. Нужны только удача и правильные друзья.
Следующая неделя была похожа на счастливый сон. Джорди и Филип работали посыльными господина Герцуна, разносили письма в доки, иногда размещали для него заказы на Бирже и в других торговых офисах. Пока они были заняты, Казу позволяли оставаться в кофейне. Мужчина, который разливал напитки за барной стойкой, разрешал ему сидеть на ней и тренироваться, показывая свои фокусы, а также потчевал Каза неограниченным количеством горячего шоколада.
