Признаки начала Рингкеллы были повсюду. Магазины красиво оформили витрины перцовым печеньем в форме волков; бисквиты развесили в качестве декорации и на высоких, ветвистых деревьях, а мост над речным ущельем украсили серебряными фьерданскими ленточками. Единственный вход и выход из Ледового Двора. Удастся ли им завтра пересечь этот мост под видом посетителей?
– Что это? – спросил Уайлен, остановившись перед тележкой торговца, нагруженной венками из скрученных ветвей и серебряных лент.
– Ясени, – ответил Матиас. – Священные деревья Джеля.
– Один из них растет посредине Белого острова, – отозвалась Нина, игнорируя предупреждающий взгляд фьерданца. – Дрюскели собираются вокруг него для церемонии слушания.
Каз постучал тростью по земле.
– И почему я узнал об этом только сейчас?
– Ясень поддерживается духом Джеля, – сказал Матиас. – Именно там мы лучше всего слышим его голос.
Глаза Каза заблестели.
– Я не об этом спросил. Почему его нет на наших картах?
– Потому что это самое святое место во всей Фьерде и оно несущественно для нашей задачи.
– Я определяю, что существенно, а что – нет. Что еще ты решил скрыть от нас в тайнике своей мудрости?
– Ледовый Двор – огромное строение, – пробубнил Матиас, отворачиваясь от них. – Я не могу отметить каждый уголок и трещинку.
– Тогда будем надеяться, что никто не скрывается в этих трещинах, – хмыкнул Каз.
В Верхнем Джерхольме не было центральной площади, но большая часть таверн, гостиниц и торговых рядов теснилась вокруг основания холма, ведущего к Ледовому Двору. Казалось, что Каз просто бесцельно бродит по улицам, но вскоре он свернул к захудалой таверне под названием «Гестинге».
– Сюда? – заныл Джеспер, заглядывая в промозглое помещение, в котором воняло чесноком и рыбой.
Каз многозначительно посмотрел вверх и сказал:
– Терраса.
– Что значит «гестинге»? – полюбопытствовала Инеж.
– Рай, – ответил Матиас, но даже он смотрел скептически.
Нина помогла заказать столик на крыше таверны. Там почти никто не сидел – погода была слишком холодной, чтобы привлечь много посетителей. Или же их отпугивала кухня: сельдь в прогорклом жире, черствый черный хлеб и какое-то масло, покрытое мхом.
Джеспер посмотрел на свою тарелку и застонал.
– Каз, если ты хочешь моей смерти, я предпочитаю пулю в лоб, а не яд.
Нина сморщила нос.
– Если даже я не хочу это есть, значит, у них проблемы.
– Мы сюда не есть пришли – смотрите, какой обзор.
С их столика открывался прекрасный, хоть и несколько отдаленный вид на внешние ворота Ледового Двора и первую гауптвахту. Они были встроены в белую арку, которая представляла собой конструкцию из двух монументальных каменных волков, стоящих на задних лапах и возвышающихся над холмистой тропой, ведущей к Ледяному Двору. Инеж, как и остальные, наблюдала за людьми, входящими и выходящими из ворот, и ела свой обед в ожидании тюремных фургонов. К сулийке наконец вернулся аппетит, и она старалась съесть как можно больше, чтобы набраться сил, хотя этому сильно мешала пленка жира на супе.
Кофе в меню не было, поэтому все заказали чай и рюмку чистого брэннвина – он обжигал горло, но помогал не замерзнуть при порывах усилившегося ветра, успевшего разметать серебристые ленточки на ветках ясеней, которые росли вдоль улицы.
– Скоро мы станем вызывать подозрения, – сказала Нина. – Это не то место, где люди хотят задержаться подольше.
– Может, им некого везти в тюрьму? – предположил Уайлен.
– Всегда есть кто-то, кого надо везти в тюрьму, – Каз кивнул на дорогу. – Смотрите.
К гауптвахте катился квадратный фургон, который тащили четыре крепкие лошади. Его крыша и высокие стенки были укрыты черным брезентом. Сзади находились тяжелые железные двери, закрытые на засов и висячий замок.
Каз засунул руку в карман пальто.
– Держи, – он передал Джесперу тонкую книжку в красивой обложке.
– Мы будем читать друг другу?
– Просто открой последнюю страницу.
Джеспер так и сделал, и на его лице отразилось недоумение.
– И?
– Держи ее так, чтобы мы не видели твою страшную рожу.
– У меня необычные черты лица. Кроме того… ох!
– Прекрасное чтиво, не так ли?
– Кто же знал, что у меня обнаружится пристрастие к литературе?
Джеспер передал книгу Уайлену, и тот нерешительно взял ее.
– Что там написано?
– Просто посмотри.
Уайлен нахмурился и поднял ее, а затем просиял.
– Где ты достал такую?
Очередь дошла до Матиаса, и он удивленно хмыкнул.
– Она называется книгой без спинки, – сказал Каз, когда Инеж забрала ее из рук Нины и поднесла к глазам. Страницы были полны обычных проповедей, но в изысканной обложке прятались две линзы, что-то вроде бинокля. Каз просил Инеж приглядывать за женщинами, пользующимися пудреницами с похожими зеркалами в «Клубе Воронов». Они могли рассмотреть карты игрока с другой части комнаты и подать сигнал партнеру за столом.
– Умно, – подметила девушка, вглядываясь в линзу. Для официантки и других постояльцев на террасе все выглядело так, будто они передавали друг другу книгу и обсуждали какие-то интересные отрывки. На самом же деле Инеж могла внимательно рассмотреть гауптвахту и фургон, остановившийся перед ней.
Ворота между волками были выкованы из железа с символом священного ясеня и граничили с высоким, остроконечным забором, окружающим всю территорию Ледового Двора.
– Четыре стражника, – объявила Инеж. Как и сказал Матиас, по двое с каждой стороны контрольно-пропускного пункта. Один из них разговаривал с водителем тюремного фургона, который показывал пакет документов.
– Они – первая линия защиты, – начал фьерданец. – Проверяют документы, подтверждают личности, отмечают всех, кто, по их мнению, требует более тщательного изучения. Завтра к этому времени у ворот будет стоять очередь из гостей, приехавших на Рингкеллу, и тянуться она будет до самого ущелья.
– К этому времени мы уже будем внутри, – произнес Каз.
– Как часто ездит фургон? – поинтересовался Джеспер.
– Зависит от обстоятельств, – ответил Матиас. – Обычно утром. Иногда во второй половине дня. Но вряд ли они захотят, чтобы заключенные прибывали в то же время, что и гости.
– Тогда нам нужно попасть на утренний фургон, – сказал Каз.
Инеж снова подняла книгу. На вознице была серая форма, похожая на форму стражников у ворот, но без лент и украшений. Он спрыгнул с сиденья и обошел фургон, чтобы открыть железные двери.
