Парни пошли направо и тихо поднялись по лестнице. Джеспер не думал, что их там кто-то поджидает, хотя охранникам могли приказать защищать механизм ворот любой ценой. Но комната над аркой оказалась пустой и освещалась лишь газовой лампой на тумбочке. На ней еще лежали открытая книга, небольшая кучка орехов и скорлупа. У стен стояли стеллажи с винтовками, – очень дорогими винтовками, – и Джеспер предположил, что коробки на полках были наполнены боеприпасами. Нигде не было ни пылинки. Ох и чистюли эти фьерданцы!
Большую часть комнаты занимала длинная лебедка с ручками по бокам и толстыми цепями вокруг. Рядом с каждой ручкой они вытягивались тугими спицами через прорези в камне.
Уайлен склонил голову набок.
– Гм.
– Ой, не нравится мне этот звук. Что не так?
– Я ожидал веревку или кабель, а не стальные цепи. Если мы хотим сделать так, чтобы фьерданцы не смогли открыть ворота, нам придется резать металл.
– Но как тогда мы активируем Черный протокол?
– В этом-то и проблема.
Эльдерклок отбил десять ударов.
– Я ослаблю звенья, – предложил Джеспер. – Поищи напильник или что-нибудь с острым концом.
Уайлен протянул ножницы из прачечной.
– Подойдет, – кивнул земенец. Должно подойти.
«У нас еще есть время, – сказал он себе, сосредотачиваясь на цепи. – Мы сможем это сделать». Джеспер надеялся, что другим не встречались такие сюрпризы.
Может, Матиас ошибся насчет Белого острова. Может, ножницы сломаются в руках Уайлена. Может, Инеж потерпит неудачу. Или Нина. Или Каз.
«Или я. Может, я потерплю неудачу».
Шесть человек и тысяча вариантов, почему этот безумный план может рухнуть.
31. Нина
Девять с половиной ударов
Нина осмелилась бросить последний взгляд через плечо и увидела, как стражники уводят Инеж. «Она умная и беспощадная. Инеж сможет за себя постоять».
Эта мысль едва ли утешила ее, но нужно было отойти подальше от этого места. Очевидно, что они с Инеж были вместе, и Нине хотелось уйти прежде, чем охранники начнут подозревать и ее. Кроме того, она ничем не могла помочь подруге, не выдав себя и не загубив их замысел. Девушка нырнула в толпу гостей, сняла свой броский плащ из конских волос и протащила его за собой, прежде чем бросить под ноги толпе. Ее костюм все еще притягивал взгляды, но, по крайней мере, теперь Нине не нужно было волноваться о большом красном хохолке, из-за которого ее легко можно было обнаружить в толпе.
Стеклянный мост вырос перед ней блестящей аркой, сверкающей в синем свете фонарей на его шпилях. Люди смеялись и цеплялись друг за друга, взбираясь все выше над ледяным рвом – его поверхность сияла внизу, похожая на почти идеальное зеркало. Эффект был обескураживающим, головокружительным. Казалось, что и Нина в своих тесных вышитых бисером туфлях, и люди вокруг плывут по воздуху, будто под ними нет никакой опоры.
И снова у нее возникло неприятное ощущение, что это место, должно быть, в далеком прошлом было создано фабрикатором. Фьерданцы заявляли, что Ледовый Двор был построен богом или Сенжем Эгмондом – одним из святых, в жилах которого, по их заверениям, текла фьерданская кровь. Но в Равке люди начали переосмысливать чудеса святых. Действительно ли это были чудеса или просто работа талантливых гришей? Был ли мост подарком от Джеля? Древним продуктом рабского труда? Или Ледовый Двор был построен во времена, когда фьерданцы еще не смотрели на гришей как на монстров?
Добравшись до самой высокой точки арки, Нина впервые по-настоящему рассмотрела Белый остров и внутреннее кольцо. Издалека было видно, что остров защищен еще одной стеной. Но только с этого места она увидела, что стена построена в форме левиафана – гигантского ледяного дракона, который огибал остров и пожирал собственный хвост. Девушку передернуло. Волки, драконы, что дальше? В равкианских сказках чудовища ждали, пока их разбудит зов героя. «Ну, – подумала она, – мы определенно не герои. Будем надеяться, что этот монстр не проснется».
Спуск по мосту оказался даже более головокружительным, и Нина почувствовала облегчение, вновь ступив на твердый белоснежный мрамор. Тропинку обрамляли белые вишневые деревья и серебристые деревянные изгороди, а охрана на этой стороне моста выглядела значительно спокойней. Стражники на посту были одеты в изысканные белые мундиры, отороченные серебристым мехом и еще менее пугающим серебряным шитьем. Но Нина помнила слова Матиаса: ближе к центру охрана усиливается. Просто она не так заметна. Девушка посмотрела на гостей, поднимавшихся по скользкой лестнице и проходивших в щель между хвостом и пастью дракона. Сколько из них были настоящими гостями, аристократами, артистами? А сколько – замаскированными фьерданскими солдатами или дрюскелями?
Они прошли через открытый каменный двор и дворцовые двери в сводчатый холл в несколько этажей. Дворец был сделан из того же чистого, белого, камня без единого украшения, что и стены Ледового Двора, и, казалось, был выдолблен в леднике. Нина не знала, то ли дело в ее нервном возбуждении, то ли в богатой фантазии, или здесь действительно было холодно, но кожа покрылась мурашками, и ей пришлось сдерживать себя, чтобы не стучать зубами.
Она вошла в круглый бальный зал, забитый людьми, которые пили и танцевали под сверкающей волчьей стаей, вырезанной изо льда. Тут было как минимум тридцать крупных скульптур бегающих, прыгающих зверей с гладкими, поблескивающими серебристым светом боками. С их медленно тающих морд со звериным оскалом время от времени капало на веселящихся внизу. Музыка, исполняемая невидимым оркестром, была еле различима в шуме разговоров.
Эльдерклок отбил десять ударов. У нее ушло слишком много времени, чтобы пересечь этот дурацкий стеклянный мост. Нине нужно найти место, с которого открывается лучший вид на зал. Направившись к крутой белокаменной лестнице, она увидела две знакомые фигуры в тени ближайшей ниши. Каз и Матиас. У них получилось! И они были одеты в форму дрюскелей. Нина подавила охватившую ее дрожь. Вид Матиаса в этом мундире пробирал ее до костей. Что он думал, когда надел его? Она быстро встретилась с ним глазами, но его взгляд был непроницаемым. Тем не менее присутствие Каза рядом с ним немного утешало. Она не одна, и они по-прежнему укладываются в график.
Нина кивнула им, приветствовать как-то иначе было рискованно, и стала подниматься на балконы второго этажа, откуда можно было лучше рассмотреть людские потоки. Этой хитрости она научилась в школе у Зои Назяленской. Существуют определенные схемы, шаблоны, как люди перемещаются, как группируются вокруг власть имущих. Они думали, что плывут по течению, бесцельно бродят, но на самом деле их притягивало к тем, кто имеет высокий статус. Неудивительно, что вокруг фьерданской королевы и ее придворных собралось больше всего народу. «Странно», – подумала Нина, глядя на их белые платья. В Равке белый считался цветом прислуги. Однако корона была вне всякой критики – извивающиеся бриллиантовые нити, которые напоминали ветви, светящиеся от свежей изморози.
