– Вот ты где! Дед просит твоей помощи, а ты шляешься по городу! – Она была взволнована, как всегда, когда помогала Захарию, и недовольна тем, что не смогла исполнить его требование сию же минуту.
Иттан неоднократно предлагал знахарю свою помощь (не сказав, правда, что когда-то был светлым магом), но тот отвечал: «Позже». Потому теперь, получив возможность оказаться хоть чем-то полезным, Иттан подобрался и рванул за женщиной.
Девочка лет десяти – хотя в Затопленном городе возраст не поддавался определению – лежала на полу. В ее изумленно распахнутых глазах жизнь уже не теплилась. Грудная клетка была рассечена, и сквозь рану проглядывали ребра и бьющееся сердце. Кровь, пузырясь, вытекала наружу.
– Не стой столбом, помогай! – прикрикнул Захарий.
Иттан тронул края раны магией. И почувствовал нечто новое. Удовольствие, словно в этой предсмертной муке перемешался дорогой алкоголь, нежность ласк любимой женщины и источник, подпитывающий резерв. Он втянул соленый аромат крови. Слизал с губ отголоски чужой боли. Голова закружилась, зато в глазах стало так ярко, как никогда. Высветилось то, что называлось аурой; невидное обычному глазу, неразличимое, скрытое.
– Вкусно.
– Напои нас болью, маг.
– Прозрей!
Погибшие и умирающие органы окрасились в разные цвета. Легкие, почки, печень были черны – мертво. Сердце серело – оно будет биться еще несколько мгновений.
Над своей новой способностью Иттан решил подумать как-нибудь позже, пока же боролся за каждый удар сердца. Но, увы, вскоре оно остановилось.
– Ее было не спасти. – Иттан стер со лба пот.
– Я знал это с самого начала, – безразлично кивнул Захарий, прикрывая девочке глаза. – Попала под лапу подводнику, когда решила с братом осмотреть низины.
Только теперь Иттан заметил забившегося в угол ниши мальчонку, который от бессилия даже не плакал – тихонько подвывал. Его аура была чистой и серебристой. Женщина суетилась около него, но мальчик не видел никого и ничего, кроме мертвой сестренки.
– Тогда зачем позвал меня? – Иттан повернулся к деду.
– Хотел оценить твои способности на ком-то, кому не сделаешь хуже, – пожал тот плечами. – Ты все еще хочешь помогать?
– Конечно, – ответил он твердо.
– Тогда ты принят.
С того дня дед не только всюду брал с собой Иттана, но и начал передавал ему свои знания. Передавал так обстоятельно, что появилась пугающая мысль: уж не собрался ли он отойти в мир иной, оставив после себя ученика?
– Не дождешься, – смеялся Захарий, закуривая самокрутку. – Я еще всех вас переживу, а у тебя путь иной. Ты надолго с нами не задержишься, а пока помогай тем, кому еще можно помочь.
Он любил курить и пить, а когда-то, поговаривают, и женщин. Но теперь относился к ним со снисходительной заботой.
Многое, напротив, передавал Захарию Иттан. Обучал его распределять живительную силу, концентрироваться на одной точке. Захарий благодарил и никогда, ни разу не спросил, откуда Иттан все это знает. Да и о том, что с ним случилось, он не любопытствовал.
* * *
Иттан сидел на краю обрыва и всматривался в темнеющую бездну. Почему-то его тянуло туда, вниз, будто что-то, что произошло в завесе, навсегда связало его и тварей, ее населяющих.
Кто-то подкрался незаметно и встал за спиной. Иттан ощущал тепло его ауры и запах волнения. Но не спешил обернуться. Бездна манила.
– Здравствуй, – услышал он такой знакомый голос, что в груди заныло осколками воспоминаний.
Она. Не человек, а когда-то – фантазия с ароматом цитрусовых, но теперь – ночной кошмар.
Она стояла, скрестив руки под грудью, поджав губы, и одни боги догадывались, о чем она думает. С затянутыми в конский хвост рыжими волосами, в одежде неприметной и простой, чуть осунувшаяся – но это была Агния. Женщина-мечта. Искра, которая зажгла в нем жизнь и которая чуть не спалила его до костей, погаснув.
– Не молчи, – улыбнулась она лучисто. – Да-да, я жива. – Нахмурилась; истинная актриса, способная за минуту проиграть сотню эмоций. – Ты не рад?
Агния обвела себя руками, будто показывая: смотри, это все когда-то принадлежало тебе.
Иттан поднялся, с трудом отрываясь от созерцания бездны.
– Как? – только и спросил он, осматривая ее. Но ни новый взгляд, ни старый не показывали чего-то особенного. Перед ним красовалось не умертвие и не фантом, воссозданный магией, а вполне себе настоящая Агния.
– Ну, как тебе сказать. – Она подковырнула носочком башмака (кожа качественной выделки, пряжки металлические; не бедствует, мельком отметил Иттан) хлюпающую землю. – Все достаточно просто. Я не умирала.
– Но я видел твое тело! – воскликнул Иттан.
Какая красивая она лежала на алтарном камне, а вокруг все было усыпано цветами. Как прощались с ней знакомые, гладили холодный лоб и сетовали на то, что Янг лишился величайшей актрисы. Как сверкали изумруды в ее волосах.
Он помнил мельчайшие детали их прощания.
– И что? – Агния погладила его по щеке, и по коже пробежала волна. Не опьяняющего возбуждения, но желания. – Достаточно пары капель одного чудодейственного средства, чтобы мое сердцебиение замедлилось, а вместе с ним замедлилась и жизнь. Пару часов я поспала, пока эти лицемеры, якобы друзья, прощались со мной. Гроб заколотили пустым. И все. Скрылась, залегла на дно – как это называют в здешних краях?
Какие-то глупости. Разве можно не заметить, что человек жив?..
И тут он вспомнил, что Агния завещала не сжигать себя, якобы не желая портить прекрасное тело. Ни у кого тот малюсенький посмертный каприз не вызвал недоумения – общественность согласилась: эту красоту нельзя обратить в пепел.
– Зачем? – Голос дрогнул, но Иттан не мог ничего поделать с собой. Он помнил себя абсолютно счастливым рядом с ней; пускай и тайным любовником, зато тем единственным, кому Агния принадлежала. Помнил себя опустошенным, выпотрошенным, получив письмо об ее кончине. И помнил злость, пожирающую изнутри, когда вскрылась правда о десятках иных «тайных любовников».
– Проблемы, дорогой мой. – Агния глянула за черту, туда, где рождалась бездна. – Не все у меня шло гладко. Меня преследовал один из поклонников и чуть не отправил в мир иной за отказ. Пришлось умереть, чтобы он от меня отстал. Я со всеми проблемами разобралась. Кроме сущей мелочи, – добавила она с напряжением. – Ты, говорят, тоже погиб в бою, ан нет.
– Я не инсценировал свою смерть, чтобы скрыться от тех, с кем спал, – резанул Иттан и зашагал среди камней по направлению к спасительному дому Захария, где всегда громко и многолюдно.
– Выслушай меня! – Она бежала рядом, и волосы мотались взад-вперед, точно пляшущие язычки костра. – Просто выслушай. – Преградила ему дорогу и практически рухнула в объятия. – Мне нужен ты, Иттан. – Агния коснулась губами мочки его уха. – Только ты один. Я хотела воссоединиться с тобой сразу же после «кончины», но ты исчез. А после меня огорошили твоей смертью. Я рыдала, поганый ты мальчишка! – Она шутливо шлепнула его по щеке, но Иттан не отстранился. Прислушивался к себе. Отсчитывал ее вдохи и выдохи.
