– Теперь мы равны. – Смеется, протягивая ладонь для рукопожатия. – Или нет, – добавляет, когда невидимая сила вышибает из Кейбла дыхание.
Рыжеволосый падает на колени. Его язык опух и вывалился изо рта, похожий на земляного червя. Белки глаз покраснели. Громилы спешат на подмогу, но ударяются о силовое поле. Новый Иттан силен. От светлого мага осталась только оболочка.
Благодаря Кейблу и Тьме он погиб и переродился. Стал лучше.
– Тая не принадлежит тебе, – бубнит точно заклинание. – Повтори.
Кейбл свистит, но слова неразличимы. Впрочем, Иттану чудятся в мычании угрозы и проклятия.
– Что в этом сложного? – неподдельно удивляется он. – Тая. Не. Принадлежит. Мне. Просто скажи это, и разойдемся с миром! – повторяет нетерпеливо.
Кейбл хрипит.
Иттан рывком опускает его нижнюю челюсть и вместе с языком пропихивает в рот записку, которую получила Тая.
– Жуй.
Дыхание восстанавливается, и Кейбл покорно жует. Затем разевает рот как хороший мальчик, исполнивший приказ.
Иттан кивает. Легкий толчок в лоб, и Кейбл заваливается на спину.
Отползает к своим, а губы шепчут слова извинений:
– Тая твоя… твоя… прости… Я не трону ее… прости же!
Кейблу до сих пор чудится смерть, рисующая на его спине узоры из капель пота.
Иттан не прекращает улыбаться. Разворачивается и уходит.
Напоследок только взмахивает рукой.
С упоением слушает, как лопаются сосуды и ломаются позвонки. Как безжизненное рыжеволосое тело с вывернутой головой бухается на гниющий от влаги пол.
И уходит.
Но направляется не домой, а к бурлящей бездне.
Там его давно ждут. Завеса избрала его, наградила отметиной-слепотой, и когда Иттан прозрел, она позволила слиться с ней.
Я не находила себе места. Зря, наверное, показала Иттану ту записку. Он вмиг посерьезнел, отложил книгу и поспешил уйти, чтобы «разобраться с мерзавцем раз и навсегда».
– Ты не будешь драться с Кейблом. – Я преградила ему путь и уперла руки в бока. – Нет, нет и еще сотню раз нет! Не позволю. У него десятки людей, а ты совсем один.
– Обговорю с отцом, как выманить этих гадов на поверхность, а там их сцапает стража. – Иттан коснулся губами моего лба. Голос его звучал убедительно. – Отдыхай, скоро буду.
Поверила. Вот дура!
Время шло, а Иттан не появлялся. Я выглядывала в окно и прислушивалась к шагам, но знакомых среди тех не было. Пыталась уснуть – проснусь, а он уже рядышком, греет макушку своим дыханием, – но не могла. Ворочалась, накрывалась с головой подушкой.
Над головой тикали зачарованные магией часы, мешая сосредоточиться.
Я вскочила с постели и наскоро оделась. Вышла из убежища-комнаты и двинулась по затихшему сонному дому. На непривычно пустой кухоньке попила воды и закусила одиноким пирожным. Увидь меня кухарка, бухнулась бы в обморок – будущая графиня не должна с упоением поедать вчерашнюю булку; это моветон! Но мне нравилось слово «моветон», а еще больше нравились подсохшие пирожные. Я посидела в пустой столовой. И собиралась воротиться в постель, но ноги сами принесли в библиотеку.
Только рядом с книгами мне было спокойно и не дрожали руки.
Буквы свои, родные, понятные.
Все-таки это особый вид магии. Мне не дано управлять ветрами, зато Слова открывают будущее.
Я – настоящий маг!
Почти как Иттан.
Зажгла свечу и вытянула наугад книгу в ярко-зеленой обложке. С трепетом провела по корешку. Скользнула внутрь страниц кончиками пальцев, будто под одежду любимого мужчины.
Буквы приветствовали меня.
Я хотела увидеть будущее, но постучалось прошлое. Оно ударило по глазам – не пришлось даже вчитываться и напрягаться.
…Посреди зимнего леса петляет короткостриженая темноволосая девушка в пышном подвенечном платье. За ней не то плывет, не то идет по воздуху нагая женщина, объятая пламенем. Девушка ступает на тончайший лед, сковывающий лесное озеро. Женщина тянется за ней. Секунда, в которую вроде бы не происходит ровным счетом ничего, но лед трескается паутинкой. Девушка идет ко дну, и женщина – за ней следом.
Образ меркнет и загорается вновь.
Та же девушка, вымокшая до нитки, но прямая, точно проглотившая кол. Тот же лес. С ней – двое мужчин. Первый похож на разбойника: и прищуром, и движениями, и серьгой в ухе. Второй темноволос, величественен и суров. Есть в нем что-то, что заставляет задерживать дыхание. Стать. Мощь. Сила.
Людская армия надвигается с востока. Не люди! Мертвецы! Их лица разъедены гниением. Их движения обрывисты. Они подволакивают ноги, скрипят желтыми зубами. Девушка сжимает ладонь темноволосого мужчины, и тот дарит ей прощальный поцелуй.
Картинка расплывается, позволяя родиться следующей.
Девушка и мужчина. А впереди кто-то третий, чужой, злой и беспощадный. Позади – незнакомая мне женщина.
Нет, знакомая! В ней смутно проглядываются черты Леневры Рене, матери Рейка.
Леневра бросается на защиту темноволосой девушки. Взрыв, и иглы энергии пронзают ее насквозь. Касаются они и девушки, впитываются в ее живот, словно в губку.
Выброс магии такой силы, что отголоски затронули все живое…
И поползли завесы, словно истончилась грань между мирами. И потянулись наружу теневые твари. И подводники, сонные и не способные раньше выйти на солнечный свет, ощутили силу, и низины Затопленного города озарил их полный ярости клич.
Я вижу и смазанный кусочек будущего. Тысячу тварей, что карабкается по стенам бездны и, ворвавшись в низины, не оставляет никого в живых. Как вгрызаются зубы в плоть. Как гибнут люди. Как Затопленный город вымирает, а твари спешат наружу.
И дороги Янга окропляются людской кровью.
Тварей кто-то ведет, но я не могу рассмотреть его лица за широким капюшоном плаща.
Будущее расплывается. Оно неокончательное, подвластное смене. Надо успеть.
Завесы открылись неспроста – выброс стихийной силы потревожил мир людей. Всему виной та девушка. Ее зовут Сольд, и она – супруга теневого лорда. Сестра бедняги Рейка, дочь Леневры Рене. Много лет назад она дружила с Иттаном и, возможно, не откажется помочь мне.
Иттан нуждается в лечении. А подводники – в уничтожении. Иначе погибнет вся столица.
Нет. Иначе погибнут все.
Кроме того, самое время написать письмо на родину. Но о чем оно будет? И чего попрошу я?
Глава 6
Иттан и Тая
Бездна приняла его как родного. Ничто не всколыхнулось, когда нога чужака ступила в подземелья. Твари смотрели настороженно, но расступались, унюхав Тьму внутри Иттана. Они мало отличались от людей, разве что обходились без лежанок, сидели и спали на голой земле. Но натачивали ржавые мечи и копья, собирались по несколько и рычали о чем-то своем. Даже грели у тусклых костров лапы. Питались подводники крысятиной, падалью и теми глупцами, кого ловили на подходе к своим жилищам.
