Измученный празднествами и лечением его величество о делах, тем не менее, не забывал, иначе не был бы его величеством. В один из дней он собрал в экстренном порядке Малый Королевский совет и практически заставил принять его точку зрения на дальнейшую судьбу самых северных провинций Ласурии.
Спустя день в шесть утра он уже сидел в своем кабинете, тоскливо потягивая из бокала чистую воду и с завистью поглядывая на Дрюню, который сладко спал в кресле, свернувшись калачиком. В конце концов зависть взяла верх. Смяв лежащий перед ним лист бумаги, король метнул его точнехонько в лоб шуту и, довольный, откинулся на спинку стула.
Дрюня приоткрыл один глаз, вытащил из-за пазухи очередного щена Стрёмы и спустил его на пол, где тот тут же описался.
– Чего кидаешься, твое неугомонное величество? – сердито спросил шут, садясь ровнее и пальцами пытаясь расчесать встрепанные космы. – Нет бы, понимаешь, поработать на благо родины, а ты ерундой занимаешься!
– Не выспался, да? – ехидно поинтересовался король. – Женка не дала?
– Как раз дала, – сладко потянулся Дрюня и показал королю язык: – Потому и не выспался!
– Вырву язык-то, – добродушно усмехнулся тот. – Давай, иди досыпай до обеда в своих покоях. Ты мне сейчас не нужен!
– Ур-ря! – не стесняясь венценосца, заорал шут и сбежал, прихватив щена.
Его величество помрачнел, загляделся на оставленную псиной лужицу и не заметил, как в кабинет вошел Ян Грошек.
– Его светлость рю Воронн ждет приема, ваше величество. Звать?
Король сплел пальцы.
– Зови!
Атрон рю Воронн, войдя, поклонился. Редьярд лениво смотрел на него, скрывая за ленью жадность взгляда. Он видел Первого посла мельком, когда тот, прибыв на свадебные торжества, передавал ему поздравления от асурха Понтеломуса. Тогда скользнул глазами, не задерживаясь, – век не видал и не видел бы еще столько же! А сейчас разглядывал пристально, отмечая отяжелевшие черты, замкнутый на себя сумрачный взгляд человека, который не ладит с действительностью.
– Рад видеть вас, герцог, – наконец сказал он. Сердце болезненно дернулось: рю Воронн был тенью из прошлого, которое его величество предпочитал бы не вспоминать. – Садитесь, разговор у нас с вами будет долгим…
Тот сел, аккуратно сложив красивые руки на коленях. Прямая осанка, широкие плечи, черты лица будто выточены скульптором, воспевающим мужественность. Герцог был красив и до сих пор, той красотой, что заставляет женские сердца трепетать, а лона – увлажняться. Однако Рейвин любила его не за это! Рейвин, мудрая, терпеливая Рейвин и не знала, что он, Редьярд, знает…
Его величество едва сдержал готовый сорваться с языка вопрос. Что толку копаться в прошлом? Это как мертвое тело препарировать – удовольствия никакого, одна вонь!
– Мы довольны вашей службой, рю Воронн, – заговорил он. – Отношения с Креем после войны не потеплели, но стали ровнее – это большой шаг! Представляю, как вам приходилось балансировать между неприятием крейского образа жизни и необходимостью хотя бы внешне его поддерживать!
– Да, ваше величество, так и есть, – качнул головой герцог.
Лаконичен, краток, точен… Однако король был в курсе, какой яд могут источать уста Первого посла.
– Вы отдали Ласурии половину жизни, герцог, и, поверьте, мы это ценим! Вознаграждение будет достойным!
– Хотите отправить меня в отставку? – сверкнул глазами рю Воронн. – Я не подавал прошения!
– Я знаю, что вы сделали, – усмехнулся король, позволяя ярости на мгновение выглянуть из зрачков, – и о том, чего не сделали, знаю тоже! Но вы нужны Ласурии, герцог, поэтому я закрою на все глаза… Поверьте мне, пенсионный покой вам не угрожает!
Рю Воронн казался удивленным, однако его величество заметил, как отхлынула кровь от холеных щек. Король сознательно не раскрывал карт, позволяя собеседнику мучиться неизвестностью.
Редьярд медленно достал из верхнего ящика стола пергамент, обвитый шнуром с королевской печатью.
– Читайте.
Герцог принял документ, не дрогнув ни единой чертой, лишь испарина выступила на лбу: падать с горы страшнее и больнее, чем с холмика…
По мере чтения лицо рю Воронна искажалось все большим изумлением. Целая гамма эмоций пробила наконец оборону его выдержки: недоумение, радость, ярость, удивление, волнение. Сильнейшее волнение!
Он поднял на короля взгляд, едва не вскочил, однако сдержался.
– Вы хотите назначить меня узаморским наместником, ваше величество?
– Планирую, – с нажимом сказал король, – но, как вы видите, Атрон, указ еще не подписан. Прежде чем сделать это, я хочу знать – согласны ли вы?
– Князь…
– Ульверт Моринг слишком стар, чтобы держать в узде территории, конца и края которым не видно! – оборвал Редьярд. – Сыновей у него нет, только племянник, не интересующийся ничем, кроме собственных удовольствий. Мужьям дочерей я не доверяю… Кроме того, все Моринги – долгожители. Старик может протянуть еще десять-двадцать лет, а провинция будет приходить в упадок, поскольку у него нет сил заниматься хлебом насущным. Это наша провинция, рю Воронн, в которой живут наши подданные! Это наши шахты заброшены, наши дороги приходят в негодность! Я остановил на вас свой выбор по нескольким причинам. Во-первых, вы родом оттуда, а значит, сможете быстрее договориться с народом. Во-вторых, вы – дипломат, за словом в карман не полезете, сумеете поражение представить победой в глазах оппонентов, если понадобится. И, в-третьих, я не верю, что вы не мечтаете туда вернуться!
Рю Воронн смотрел на него во все глаза. Впервые с того момента, как шагнул через порог королевского кабинета, герцог казался живым, чувствующим, а не ледяным подобием себя самого. Как там говорила молва: «Северяне из-за любви не плачут»? Судя по всему, не плакали они и от счастья.
– Я согласен, ваше величество, – хрипло сказал он.
Король молча взял перо и подписал указ. Крикнул через дверь:
– Ян!
– Да, ваше величество? – тут же заглянул тот.
– Забери. Объявить о назначении герцога сегодня за обедом. Герольдов в Узамор и города отправить порталами сразу после объявления. Глашатаев разослать по площадям завтра с утра.
– Будет исполнено, – Грошек принял королевский указ как величайшую драгоценность и вышел.
– Вы свободны, рю Воронн, – милостиво кивнул король. – С остальным к министру Свину, он уже ждет. Вам надлежит отбыть в Узамор, как только решите с ним все организационные вопросы!
– Благодарю вас, ваше величество! – поклонился герцог. – Я не подведу!
Король не ответил. Лишь махнул дланью, унизанной тяжелыми перстнями. Будто отрубал чью-то голову…
* * *
Спустя неделю после возвращения из Вожедана Вителья получила письмо из Королевской канцелярии. Дата приема у его величества для подачи прошения о гражданстве была назначена. Держа в руках переданный дядей Жаком конверт – письмо посыльный доставил на его адрес, – волшебница нервно покусывала губы. Хоть в Вишенроге она ощущала себя в безопасности от ан Третока и нанятых им шайлу, сердце подспудно царапала тревога. После подачи документов в Канцелярию девушка запрещала себе торопить время, понимая, что государственная машина работает по своим законам, которые простому смертному изменить не дано. За эти дни платье для королевского приема было пошито, туфельки – подобраны в тон. Вроде бы не существовало причин для беспокойства, но Вителья отчего-то волновалась.
