— Даже если я не буду счастлива без вас?
— Не счастлива, но жива…
— Значит, выбор должна сделать я?
— Я свой уже сделал… Но если ты не хочешь быть со мной… Я отпущу. Буду присматривать, конечно. Радоваться за тебя. Любить…
— Как вы видите, я осталась, — ответила злобно — разозлил, сил нет! Поэт. Музыкант. Князь. Аристократ…
— Кофе будешь? — Андрей говорил тихо и грустно, и от этого стало еще больнее.
— А вас не затруднит?
— Прекрати…
— Что, вас раздражает мое плебейство?
Он зарычал, нервно запустил пальцы в волосы, взлохматил их.
— Ира, что с тобой, скажи на милость? — голос был спокойный, даже ласковый, будто князь дите неразумное увещевал.
— Не терплю чванства. И аристократов не люблю, — вполне революционно заявила я.
— Вот как… А как же я?
Я отвернулась и стала вытирать глаза.
— Однажды мы были на практике, у подножия Курус-Тая. Той самой горы, что, по преданию, сторожит огромная медведица Зейда. Дух Зейды сторожит целебные травы, позволяя собирать их лишь в положенное время и только тем, кто явился с добрыми намерениями. Это место священно для целительниц — там же приносят клятву. Откуда там взялся потомок то ли графа, то ли князя — я не знаю. Он заприметил Наташу — нашу сокурсницу — подлетел на коне — перекинул через седло… Ему наперерез кинулись два наших конюха. Смогли остановить.
И я замолчала — дыхание перехватило.
— Но его остановили?
— Да… Но конюхов практически забили нагайками. Полиция примчалась по заявлению оскорбленного вельможи. Не помогли ни заступничество нашей руководительницы, ни наши показания. Он — аристократ, мы — будущие целительницы, перед нами, конечно, извинились. А они, конюхи… так. Повод отыграться за унижение.
— Значит, ты и обо мне такого мнения?
— Нет… Я не знаю… Но вчера…
— Да что вчера было?!
— Ваше высокомерие! И напыщенность!
— Когда? Когда стихи читал? — взревел оскорбленный до глубины души князь.
— Нет. До этого. И после, — упрямо прошептала я.
— Ира. — Он подошел и обнял меня за плечи. — Я не понимаю. Из всех вариантов, которые я прокручивал в голове… моя напыщенность не рассматривалась. Но я не хотел тебя обидеть. Прости меня. Для меня это все тоже впервые… Понимаешь?
— Да, — не могла не согласиться я. — Только не надо больше высокомерных запретов, если я что-то захочу сделать по дому.
Я возмущенно развернулась в его руках. Посмотрела внимательно. У Андрея как-то странно подрагивал уголок рта. Как будто он собирался…
Громогласный хохот с истерическими нотками заполнил кухню. Я собралась обидеться еще больше — и внезапно присоединилась к нему.
— Значит, это из-за тарелок! — воскликнул он — и снова захохотал. Теперь с явным облегчением.
Я смущенно кивнула.
— А знаешь, что самое главное?
— Что мы первый раз повздорили?
— Нет, — прошептал он. — Что ты не ушла…
Джанхот. Он
— Нет, — заявила она решительно. — Я не останусь дома. У меня, между прочим, огромное количество дел.
— Каких же? — Князь прекратил плотоядно смотреть на дверь винного погреба — гордости и детища его отца, между прочим. — Дверь хорошая, надо распорядиться, чтобы засов наружный сделали.
И понял, что сказал это вслух.
— Ты не посмеешь меня запереть! — гневно сверкая серыми глазами, заявили ему… и чего он ее раньше ласточкой называл?..
— Понимаешь… — попытался он воззвать к ее разуму. — Ситуация весьма… Неприятная. Я лишен магии — за ночь она не восстановилась. У меня наследник и его свита. Еще кто-то вчера в портал — наш, между прочим, — закинул серую маленькую сферу. Мне надо… найти этого человека. Или этих людей…
Лицо его исказилось от ненависти…
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности.
О Небеса! Она упрямо сжала губы и лишь отрицательно покачала головой.
— Ира… — попытался князь найти слова, чтобы до нее достучаться.
— Понимаешь, — тихо-тихо проговорила она. — У меня, конечно, не все так глобально… Но мне надо посмотреть, что с домом. Проведать соседку — она пожилая, одинокая. Наверное, с ума сходит, гадая, где я… Странно, но мы сдружились за это время. Мне надо взять дома материалы и подготовиться к урокам. Зайти в магазин и купить сливочного масла и молока… Увидеть людей — просто людей, а не только тех, кого ты будешь ко мне допускать.
— Нет. Я понимаю тебя — но нет. Это опасно.
— Ты сам сказал, что из этого дома надо будет выйти в реальный мир. И еще… Знаешь что… Однажды моя мама и сестра находились там, где отец посчитал, что безопасно. При них даже охрана была… И тебе прекрасно известно, чем все закончилось.
Андрей кивнул, внутренне содрогаясь — Ира только что озвучила его самый страшный кошмар.
— Так вот… Я не буду сидеть, спрятанная где-то. И ждать, прислушиваясь к шагам охраны, пытаясь определить — пришли за мной или нет. Я буду жить, как жила до встречи с тобой. Я тебя очень люблю, но это не изменится. Если ко мне вернется Дар — я буду лечить. Если нет — я буду учить.
— А я? Где я в твоих планах на жизнь?
— Ты… Ты — мой любимый мужчина. Единственный. Ты спасаешь наш мир. И правильно делаешь. Я же не прошу тебя отказаться от всего этого и остаться со мной. Хотя мне тоже страшно, когда ты выходишь за порог. Прежде всего потому, что именно на тебя идет охота.
— Я могу себя защитить.
— Организуй мне защиту…
— Да что ты, — иронично протянул он, понимая, что придется уступить.
— Кофе у тебя действительно получается замечательным, — примирительно добавила она.
Князь притянул ее к себе, поцеловал. Ирина так радостно подалась навстречу, что руки сами потянулись к ней.
Остаток бессонной ночи они провели вполне мирно. Распивая кофе, встретили рассвет, который без лишних реверансов постучался в окна и разрушил все, что они успели напридумывать себе за эту ночь… Стало светло, но почему-то одиноко. Словно они посмотрели один сон на двоих — а теперь не хотели с ним расставаться…
И Андрей опять метался по спальне, собираясь, второй раз в жизни опаздывая.
Посмотрел на Иру — она с улыбкой наблюдала за ним.
— Любимая! Представь себе, для меня непривычно опаздывать, — возмутился он. — К тому же я не выношу тех, кто не пунктуален.
— Для меня тоже непривычно быть с тобой… К тому же, нарушая все… — она прервала себя.
— Ира… — Он сел на кровать и обнял ее. — Прости меня…
